Кир Булычев - Поселок

А шар продолжал незаметно подниматься, оставляя внизу облака, которые казались мягкими, но плотными настолько, что можно шагнуть через борт корзины и идти по ним, чуть проваливаясь в их белый мох.

Сергеев опомнился первым и сказал:

- Прикрути горелку. А то унесет.

Олег послушался.

Они молчали и смотрели на небо, на облака. Им не хотелось опускаться вниз, хотя они уже замерзли.

И в этот момент Олег увидел странную вещь.

По небу быстро и настойчиво двигалась черная точка.

Она появилась на периферии его зрения, и Олег сначала увидел не ее, а пышный хвост, белый и прямой, уходящий за горизонт, как будто из тонкой трубки, расширяясь, рвался столб пара.

- Сергеев, - сказал Олег. - Посмотри. Что за зверь?

Сергеев, глядевший в другую сторону, обернулся. Точка приближалась к шару, закрывавшему середину неба, и готова была скрыться.

Сергеев сказал:

- Этого не может быть!

- Что? - Олег уловил невероятное изумление в голосе Сергеева.

- Это… это самолет, или ракета… или… Это может быть сделано только человеком.

Черная точка исчезла, и Сергеев поспешил на другую сторону корзины. Корзина накренилась.

Не замечая холода, они дождались, пока черная точка выплывет по ту сторону шара и пойдет дальше, уверенно, прямо, оставляя сначала тонкий, а потом все расширяющийся хвост.

- Как человек? - спросил Олег почти робко. - Здесь же никого нет. Может, это птица?

- Подсчитай скорость, - ответил Сергеев. - И высоту. Я думаю, что это проба.

- Что?

- Исследовательский атмосферный скаут. Он идет со скоростью около двух тысяч километров в час на высоте десяти - пятнадцати километров. Такие бывают в геологических экспедициях.

- Значит, тут кто-то есть?

- Значит, тут кто-то есть, - сказал Сергеев.

Он посмотрел на солнце, чтобы определить направление движения скаута.

Скаут начал снижаться. Им было видно, как он снижается и сбрасывает скорость. Паровой след иссяк недалеко от облачного слоя.

И все. Только размытый пропадающий след в синем небе.

- Спускаемся, - сказал Сергеев.

- Давай, - согласился Олег. - Я сейчас умру от холода.

Опустились они на болоте, и потом всем поселком до вечера вытягивали оттуда шар. Все перемазались и промокли. Но это было не так важно.

На планете были люди. Другие люди.

Глава третья

Планета не имела названия.

У нее был цифровой код. Любой справочный компьютер выдавал о ней сведения, даже не подозревая, что людям приятнее, когда планета имеет название. Привычнее.

Но так случается с планетами, открытыми издали, из космоса, и затем включенными в список исследований.

Планету открыли несколько лет назад. Потом, как и положено, к ней была отправлена станция "Тест". Автоматическая станция, которая вышла на орбиту, выпустила скаутов, сняла ее поверхность, выкинула на поверхность пробы, которые собрали образцы воздуха и почвы. Затем "Тест" собрал всех своих слуг и отправился к трассе, где его подобрал корабль-матка. На корабле-матке младший научный сотрудник Кирейко проглядел материал, сделал квалифицированные выводы, и все материалы по планете отправились в архив, ждать очереди.

Младший научный сотрудник Кирейко мог обнаружить, что планета представляет собой исключительный интерес то ли потому, что на ней есть разумная жизнь, то ли потому, что неразумная жизнь необыкновенна, то ли потому, что там замечательный климат и отличные условия для колонизации, то ли, наконец, потому, что ее минеральные богатства ошеломляют разнообразием и выбором.

Ничего такого младший научный сотрудник Кирейко не обнаружил.

Планета была лишена разумной жизни. Ее высокие широты были заняты снежными горами, ниже располагались закрытые вечным облачным слоем первобытные леса, а в экваториальной области тянулись на тысячи километров раскаленные пустыни. Угол ее наклона к орбите был невелик, период обращения чуть больше тысячи дней. Ничего особенного.

В принципе средние широты, туманные области лесов и более жарких прерий были пригодны для человека, но отдаленность планеты от космических трасс и нехватка исследовательских групп в этом неблизком секторе Галактики обрекли планету на частичное забвение.

А раз на планете нет разумной жизни и мало шансов на ее появление в ближайшие тысячелетия, то и в имени планета пока не нуждалась.

"В крайнем случае, - думал Павлыш, собирая рабочий стол, - мы можем окрестить планету по собственному усмотрению (разведгруппы имели на то право), например Фиалкой, при условии, что в каталоге галактических тел нет другой фиалки".

Стол собрать никак не удавалось. В комплекте недоставало нижней трети телескопической ножки, правда, ящиков оказалось на один больше, чем нужно. Ящики Павлыш надул, вдвинул на место, а лишний приспособил под мусорную корзину. С ножкой он поломал голову, пока не догадался приспособить рейку от палатки.

Клавдия видела эту борьбу и была недовольна. Клавдия не выносила беспорядка, от чего бы он ни происходил.

Павлыш поставил стол к иллюминатору так, чтобы серый сумеречный свет падал справа. Он не любил работать лицом к свету.

Клавдия поставила свой столик так, чтобы работать лицом к свету.

В ее комплекте, разумеется, все составные части стола были налицо, и ни одной лишней. Затем Клавдия начала раскладывать на столе приборы, чистые и аккуратные, хотя некоторые из них уже побывали на трех-четырех планетах, куда более сложных, чем эта.

Третий стол, принадлежавший Салли Госк, так и остался пока в плоском ящике. Салли отложила устройство личных дел, пока не устроит быт станции.

Станция должна была быть женской.

Экипаж Клавдии Сун.

Клавдия Сун - начальник группы и геолог. Салли Госк - радист, электронщик и повар. Сребрина Талева - биолог.

Вместе они работали уже на четырех планетах.

Центр Космических исследований предпочитает не создавать в малых разведгруппах бытовых сложностей. Он комплектует такие экипажи либо из семейных пар, либо подбирает однополые группы. Купол станции невелик, душ и туалет отделены от общей рабочей комнаты пластиковыми шторками, а перегородки между спальными отсеками чуть выше человеческого роста.

Но Сребрина Талева умудрилась сломать бедро за день до высадки.

Капитан "Магеллана", старый друг Глеб Бауэр, вызвал Павлыша. Он смотрел на него сочувственно.

- Ты, конечно, понимаешь, - сказал он, - что группа Клавдии Сун последняя на борту. Остальные высажены.

- Сребрину можно будет выписать только через месяц, - сказал Павлыш.

- Очень сложный перелом.

- Я не об этом. Я хотел спросить, что они будут делать там без биолога?

- Без биолога им трудно, - согласился Павлыш.