Дэниел Киз - Цветы для Элджернона

Я спрыгнул с кушетки и включил свет. Я был почти уверен, что сейчас увижу его. Но, конечно, не увидел. Мы были одни. Все, что произошло, случилось в моей собственной голове. Алиса лежала, блузка ее была расстегнута, глаза широко раскрыты, лицо горело.

– Я люблю тебя! – вырвалось у меня. – Но я не могу! Я не могу объяснить тебе, но если бы не оттолкнул тебя, я ненавидел бы себя до конца жизни. Не спрашивай, а то и ты возненавидишь меня. Все дело в Чарли. По каким-то неизвестным причинам он никогда не разрешит тебе стать моей.

Алиса отвернулась и застегнула блузку.

– Сегодня все было по-другому. Ты не боялся. Ты хотел меня.

– Да, я хотел тебя, но сейчас я был не с тобой. Я собирался использовать тебя, но ничего не могу объяснить. Я и сам почти ничего не понимаю. Давай согласимся на том, что я еще не готов. И не надо притворяться, что все в порядке, это только заведет нас в следующий тупик.

– Чарли, не исчезай снова.

– Я больше не буду прятаться. У меня есть дела. Передай, что я зайду в лабораторию через несколько дней – как только возьму себя в руки.

Когда я выходил из ее квартиры, меня трясло как в лихорадке. На улице я постоял немного, не зная, куда идти. Идти было некуда.

В конце концов я добрел до станции подземки и доехал до Сорок девятой улицы. Народу вокруг было мало, но я заметил блондинку, чем-то напомнившую мне Фэй. По пути к автобусной остановке я завернул в магазин и купил бутылку джина. В ожидания автобуса я откупорил бутылку прямо в пакете, вспомнив, что так делают пьяницы, и отхлебнул солидный глоток. Алкоголь обжег желудок, но на вкус был ничего. Когда подошел автобус, я уже купался в золотистом сиянии. Но ни капли больше. Я совсем не хотел напиваться.

Я поднялся по вестнице и постучал в дверь квартиру Фэй. Молчание. Я открыл дверь и заглянул внутрь. Она еще не пришла, но все лампы горели. Ей плевать на все. Почему бы и мне не стать таким же?

Вернувшись к себе, я разделся, принял душ, надел халат и стал ждать, моля о том, чтобы она никого не привела с собой.

Примерно в половине третьего ночи я услышал ее шаги. Захватив бутылку, я выбрался наружу и очутился возле ее окна как раз в тот момент, когда она открыла входную дверь. Я не собирался подглядывать за ней и хотел уже постучать, даже поднял руку, чтобы заявить о своем присутствии, но тут она сбросила и туфли, довольно улыбнулась и начала раздеваться. Я отхлебнул из бутылки. Нельзя, чтобы она думала, будто я подсматриваю за ней.

Я вернулся к себе и, не зажигая света, прошел через квартиру. Сначала я хотел пригласить ее к себе, но у меня все было слишком чисто и слишком много прямых линий подлежало искривлению. Здесь ничего не получится. Я вышел на площадку и постучал к ней – сперва тихо, потом громче.

– Открыто! – крикнула Фэй.

Она лежала на полу, раскинув руки и положив ноги на кушетку. Наклонив голову, она посмотрела на меня снизу вверх.

– Чарли, дорогой! Зачем ты стоишь на голове?

– Не обращай внимания, – сказал я, доставая бутылку из пакета. – Линии сегодня какие-то особенно прямые, и мне подумалось, что ты поможешь мне привести некоторые из них в надлежащее состояние.

– Джин – что может быть лучше этого? Если сосредоточиться на возникающем в желудке тепле, линии тут же начинают выгибаться.

– Вот именно!

– Чудесно! – Фэй вскочила на ноги. – Сегодня я танцевала с людьми, похожими на ящики. Пусть они тоже расплавятся.

Она протянула мне стакан, и я наполнил его. Пока она пила, я обнял ее и погладил по обнаженной спине.

– Эй, паренек! Это что еще такое?

– Я ждал, когда ты вернешься.

Она отступила на шаг.

– Минутку, Чарли. Однажды мы уже прошли через это, и ничего не получилось. Ты нравишься мне, и если бы я знала, что есть хоть какая-то надежда, затащила бы тебя в постель, не раздумывая ни секунды. Но… мне противно стараться впустую. Это нечестно, Чарли.

– Сегодня все будет по-другому. Клянусь. Я отплачу тебе за все прошлое. Ты не пожалеешь.

– Чарли, я никогда еще не слышала от тебя таких речей. И не гляди на меня так, словно хочешь проглотить целиком. – Она схватила блузку с одного из кресел и попыталась прикрыться ею. – Ты заставляешь меня чувствовать себя голой!

– Я хочу тебя. Сегодня я смогу все, я знаю… Не отталкивай меня, Фэй!

Я начал целовать ее шею и плечи. Мое волнение передавалось ей, она задышала чаще.

– Чарли, если ты обманешь меня снова, я не знаю, что сделаю. Я ведь тоже человек!

Я взял ее за руку и усадил на кушетку, на кучу одежды и белья.

– Не здесь, – сказала она, пытаясь встать. – Пойдем в спальню.

– Нет, здесь! – настаивал я, вырывая из ее рук блузку.

Фэй посмотрела на меня, встала и сняла последнее, что еще оставалось на ней.

– Я погашу свет.

– Не надо, я хочу видеть тебя.

Она поцеловала меня и крепко обняла.

– Только не обмани меня еще раз, Чарли. Лучше не надо.

Я был уверен, что на этот раз никто не помешает нам. Я знал, что делать и как. На какой-то миг я все же почувствовал, что он смотрит – из темноты за окном, где я сам был несколько минут назад. Мгновенное переключение восприятия, и вот я уже там, вместо него, и смотрю на мужчину и женщину в объятиях друг друга.

Отчаянное усилие воли, и я снова с Фэй, а за окном – жадные глаза. Что ж, несчастный ублюдок, подумал я про себя, гляди. Плевать.

Он смотрел, и глаза его стали совсем круглыми.

29 июня

До возвращения в лабораторию мне нужно закончить несколько собственных проектов, начатых после симпозиума. Позвонил Лангедорфу в институт новых методов обучения и поговорил с ним об использовании парного ядерного фотоэффекта в биофизике. Сначала он подумал, что звонит сумасшедший, но когда я указал ему на некоторые изъяны в его последней статье, он продержал меня у телефона почти час и, прощаясь, пригласил обсудить свои идеи с его группой. Может быть, я так и сделаю, когда покончу с лабораторией. Если у меня будет время. Это – главная проблема. Я не знаю, сколько у меня времени. Месяц? Год? Вся жизнь? Это зависит от того, что я узнаю о побочных психофизических эффектах эксперимента.

Теперь у меня есть Фэй и я перестал бродить по улицам. Я дал ей ключ от своей квартиры. Она посмеивается над моим замком, я – над свалкой в ее квартире. Она предупредила, чтобы я не пытался переделать ее. Муж развелся с ней пять лет назад как раз потому, что она не утруждала себя подбирать вещи с пола и заботой о доме.

Так же она относится и ко всему, что считает неважным. Ей просто все равно. Однажды я обнаружил в углу за креслом пачку штрафных квитанций за стоянку в неположенном месте. Штук сорок или пятьдесят. Я спросил, зачем она коллекционирует их.