Виктор Кувшинов - Тропою Толтекв

- Такое плачевное состояние тоже может говорить в пользу значимости объекта, - пробормотал Костя, внимательно разглядывая каменные глыбы. – Захватчикам часто хотелось уничтожить именно самые важные здания.

Тщательный осмотр показал, что с одной стороны был предполагаемый вход, но заваленный обрушившимся сводом. Поскольку плита раскололась на несколько небольших фрагментов, у искателей приключений был шанс разобрать завал своими силами. По обоюдному согласию русские охотники за сокровищами приступили к разборке завала, и спустя час они стояли перед довольно приличной дырой, манящей их своей таинственной чернотой.

- Ну что, фонарики в руки и идем? – спросил Толик.

- Надо было каски с лампочками захватить, - раздосадовано воскликнул Костя.

- Так, кто ж знал-то? – возмутился Толян. – Не переться же теперь битый час по жаре в лагерь и обратно?

- Ладно, надо хотя бы посмотреть, что там, - согласился Костя на русский авось. – Тогда полезли?

- А там змей нет? – вдруг вспомнил недавний казус напарник.

- Не должно быть. Во-первых, уж больно глубоко, а во-вторых, мы тут такого тарараму наделали, что если и были, то все давно разбежались, - успокоив себя таким незамысловатым рассуждением, отважные кладоискатели полезли в проем.

Внутри стояла кромешная тьма и пыль, взлетающая от малейшего движения воздуха. Фонарики выхватывали только небольшие освещенные круги на серых стенах, но, перед продвигающимся на четвереньках Костей, заманчиво маячил черный проем низкого наклонного коридора. Они проползли где-то с десяток метров и уперлись в завал камней, за которым все же проглядывал дальнейший ход.

- Мне кажется, мы можем разобрать эти камни, - прикинул на глазок Костя.

- Давай, закрепим фонарики в расщелинах кладки, и в четыре руки растащим камни вдоль стен, - предложил Толян.

Они дружно принялись за дело. Работа спорилась, и вскоре они уже проделали почти сносный лаз.

- Давай, еще пару больших камней выдернем из кучи. Тогда почти как по улице пойдем! – воодушевленно предложил Костя и ухватился за внушительный камень посреди завала.

Не надо ему было этого делать. Ох, не надо! Расшатав камень, Косте удалось его выдернуть из завала. Дальше он не успел ничего сообразить. Вся груда стала с грохотом уходить куда-то вниз. Камни, видимо, затыкавшие какой-то колодец или шахту, посыпались, когда один из них был сдвинут с места. Костя при этом оказался на самом верху ссыпающейся массы. Он, правда, успел метнуться в сторону Толика, и его не погребло сразу под камнями. Но и выбраться не сумел. Единственное, что успел, это ухватится руками за еще держащиеся камни. Чисто рефлекторно, он крикнул:

- Толь! Помогай! – а сам завис на краю обвала, болтая ногами в пропасти.

Напарник отважно бросился на выручку, схватив приятеля за руки и совершив последнюю ошибку в череде их злоключений. Камни под его телом второй волной стали обваливаться и они уже вдвоем заскользили в пустоту. Дальше Костя помнил только собственный крик, падение, толчок о наклонную стену, удар головой…

***

…пок… пак… пок…пак… - легкий хлопающий звук размеренно повторялся то слева, то справа. Костя приходил в себя – по крайней мере, об этом говорили звуки. Кроме хлопков, был слышен шорох, как будто кто-то бегал или прыгал в мягкой обуви. Вот справа донесся легкий женский или девичий смех и опять… пок... пак…

Наконец Костя открыл глаза и тут же закрыл – прямо в зрачки ударил яркий солнечный свет. Наученный первым опытом, он снова осторожно приоткрыл веки и стал наблюдать. Слева направо солнце пересекала быстрая тень. Вот она промелькнула налево… пок…вот – направо… пак… опять налево… пок… и так далее. Наконец силы настолько вернулись к нему, что Костя смог повернуть голову вправо – туда откуда один раз послышался смех.

Сразу стало легче смотреть. Тень, перемещающаяся по небу, оказалась мячом. А от того, что он увидел справа, у него захватило дух. И не от идеальной, словно с иголочки, новой, каменной площадки для игры в мяч улама, и даже не от давящей своей монументальностью, противоположной стороны поля, состоящей из ступеней, подымающихся на площадь для жертвоприношений. Его дыхание перехватило от вила стройной высокой индейской красавицы, которая с необычайной грацией и легкостью отбивала мяч бедрами с надетыми на них защитными накладками из толстой раскрашенной на индейский манер кожи. Кроме этих спортивных атрибутов и мягких замшевых тапочек на ней почти ничего не было. Вернее, ее тело облегала туника из столь тончайшей белой ткани, что Косте не составляло труда рассмотреть прекрасное тело, двигающееся в невероятных па. Точеное, с чуть монголоидными чертами лицо девушки было ослепительно красиво. А черные, прямые распущенные волосы были перетянуты тонким шнурком со лба на затылок.

«Интересно, я что – умер?», - подумалось ему, глядя на эту невероятную для земных условий игру.

- Еще не совсем! – опять достиг его слуха девичий смех. – И спасибо за комплимент, а то толтеки, когда видят меня такой, кривятся и говорят: «Что за тощая и длинная уродина?»

«Она что, слышит меня?» - запаниковав, подумал Костя.

- Не пугайся, слышу! Можно же богам хоть какое-то преимущество иметь, – снова засмеялась девушка, не преставая ловко отбивать мяч к сопернику, которого Костя пока не видел. Он помнил эту игру в деревне лакандонес – там мяч больше катался по полу, чем летал. А тут тяжелый литой каучуковый снаряд с уверенным постоянством описывал дугу над Костиной головой, даже не думая приземляться на землю. Девушка опять прочитала мысль гостя и снова хихикнула. – Ты не удивляйся, чужеземец. Мы тут играем на то, чтобы узнать: остаться тебе у нас или все же вернуться?

Костя вдруг с ужасом увидел, что над ним летал не мяч, а его собственная, отрубленная голова, прямо, как у жертвы индейских жрецов. Он зажмурил от страха глаза. До его слуха опять донесся мелодичный смех:

- Какой ты забавный, сам себя пугаешь. Это же мяч! Зачем ты его в свою голову превратил?

- Я ничего не… - до Кости медленно доходило, что он все-таки говорит. И не только говорит, но и придумывает себе видения.

- Ну что ты все смешишь? – ответила на незаданный вопрос девушка. – Нас ты не выдумал. Слабо еще будет богов выдумывать. - И продолжила отвечать на немые вопросы. – Знакомься, я Чиракан. Можешь меня звать и Иксмукан и еще парой десятков имен, это дела не меняет. Я у майя и ацтеков что-то вроде богини любви и плодородия, той же Афродиты или Венеры. А играю я твоей судьбой с хорошо известным тебе пернатым. Догадался?

- Неужели Кецалькоатль? – до Кости, наконец, дошло повернуться, и он заворожено уставился на среднего ростом, довольно крепкого сложения юношу, одетого в классический индейский наряд. Тот приветливо махнул рукой и ловко отбил подлетевший мяч.