Мюррей Лейнстер - Колониальная служба

Василий Владимирский

КОЛОНИАЛЬНАЯ

СЛУЖБА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Старший надсмотрщик

Дэниэл Бордман проснулся от гудения обогревателя, который усердно пытался наполнить теплом выстуженную за ночь комнату. Мысли еще долго двигались вяло и медленно, будто сонные рыбы под полуметровой толщей льда.

«Пожалуй, сегодня еще холоднее, чем вчера!» Подобное умозаключение приходило в голову одним из первых каждое утро с тех пор, как он попал на эту чертову планету. Действительно — то ли промерзший мирок мало-помалу превращался в мирок насквозь промерзший, то ли всему виной привычная утренняя хандра.

Впрочем, с хандрой пора кончать.

Старший Офицер колониального надзора не может позволить себе кислые мысли и соответствующее мыслям выражение лица. Тем более, когда офицеру всего двадцать семь лет от роду и впереди — первая самостоятельная операция.

Собравшись с духом, Дэниэл выскочил из-под множества одеял. Возможно, пара крепких слов помогут обогревателю. И надо же было угодить на эту «милую» планетку Лани, именуемую здешними остряками Сковородкой!

В качестве стажера-наблюдателя Дэниэл побывал на планетах с тропическим климатом — Кхаи-2, Таре и Репо-1. Нашивки Младшего Офицера ему вручили перед визитом на сухую и скучную, как свод инструкций, Менесе-3… А после Дэниэл Бордман служил помощником на беспокойном Тотмесе, куда не так-то просто заманить желающих — кому нужен вулкан под задницей?!

И вот теперь, полюбуйтесь, его первый независимый надзор: самый паршивый из всех виденных им раньше миров, ледяная планета, оценивающаяся по пригодности для жизни в минус единицу! Остается лишь удивляться, почему человек не прошел мимо столь негостеприимного мира? Хотя и в прежние времена торговцы приставали к любым незнакомым берегам, кишащим свирепыми хищниками и туземцами-людоедами, в надежде найти там помимо хищников и людоедов слоновую кость, золото, экзотические пряности…

Правда, на Лани не было ни слоновой кости, ни алмазов, ни пряностей, зато нефть и уйма ценных минеральных ресурсов с лихвой окупали затраты на ее колонизацию.

Расправляясь с отросшей за ночь щетиной, Бордман то и дело косился в окно, за которым в обрамлении ледяных гор раскинулась широкая долина. Из-за острых пиков медленно, словно нехотя, вставало солнце, вокруг него располагались четыре гало — обычное явление для восхода. Случались ночи, когда и самые яркие планеты окружали себя подобными соседями.

Бледное небо, казалось, покрывала корка льда. Разве на Лани можно представить себе что-нибудь необледеневшим? Только в полдень тонкие струйки начинали стекать по склонам освещенных солнцем гор, чтобы снова замерзнуть ночью. Тем не менее, здесь, в долине, было все-таки теплее, чем на остальной территории планеты…

Бордман вздрогнул, застигнутый врасплох резким звуком вызова, наскоро вытер лицо и поспешил одеться. Взгляд невольно задержался на нашивке с изображением пальмы. Да, трудно представить себе что-либо более несуразное, чем символ пальмы на планете, промерзшей в глубину на шестьдесят футов! Честно говоря, ношение формы было вовсе необязательным, к тому же эта нашивка прибавляла поводов для насмешек над Старшим Офицером Надзора, которого за глаза здесь все называли Старшим Надсмотрщиком. Но каждое утро Дэниэл упрямо натягивал комбинезон. Наверное, так в былые времена рыцари по утрам неизменно облачались в свои доспехи — не для защиты от возможных противников, а с одной лишь целью — придать себе достоинства и уверенности. Чем больше раздавалось в его адрес колкостей, тем уверенней печатал он шаг и тем официальнее становилось выражение его лица… Никто из здешних шутников не должен был догадаться, что Старшему Надсмотрщику отчаянно трудно сохранять величественный вид, а еще трудней — поверить в целесообразность своего пребывания на этой планете.

Бордман прервал настырное верещание сигнала и взглянул на оживший экран только тогда, когда убедился, что форма, а также лицо в полном порядке. Скверно начинается день… Кеннет Хегман был последним среди тех, от кого он пожелал бы услышать пожелание доброго утра.

Хегман и его сестра Рики — рыжие бесенята, которые всячески старались сделать неприятную жизнь на Лани еще неприятней, во всяком случае, для Дэниэла Бордмана, Старшего Надсмотрщика Колониального Надзора. Рики и Кен были на два — три года младше Бордмана и по глубоко укоренившейся школярской привычке терпеть не могли проверяющих и наставляющих на путь истинный. Честно говоря, сотрудников Колониального Надзора вообще мало кто любил, но поскольку именно от них в конечном итоге зависело, получит та или иная колония лицензию на свою деятельность, большинство старательно скрывали неприязнь…

Большинство, но только не Кен и Рики.

Эти двое считали себя старожилами Лани — еще бы, полтора года пребывания в здешнем ледяном аду! К тому же были уверены в огромной важности своей работы как для этой планеты, так и (в перспективе) для всего человечества. Бордман готов был согласиться с этим: Кен в свои неполные двадцать пять считался блестящим специалистом по минералогии и шахтерскому делу. А в данный момент он замещал заболевшего диспетчера порта, так что не мог пожаловаться на избыток свободного времени. Рики же была отличным химиком, и Дэниэлу казалось, что она покидает свою лабораторию только для того, чтобы показать ему, бездельнику, до чего она загружена сверхважной работой, в то время как некоторые… Да, некоторые прибывают на чужие планеты, похоже, только для того, чтобы путаться у всех под ногами, приставать к занятым людям со своими дурацкими проверками и оглашать дурацкие пункты дурацких инструкций!

Действительно, при виде Рики Бордман почему-то всегда принимал крайне официальный вид. Но самым скверным было то, что в глубине души он все меньше ощущал полезность своей работы и все больше готов был согласиться и с Рики, насмешливо фыркавшей ему вслед, и с Кеном, который общался с ним с такой преувеличенной почтительностью, что у Дэниэла порой невольно сжимались кулаки. Как-никак, ему и самому было всего двадцать семь, поэтому после очередного серьезного вступления: «Извините, Старший Офицер Надзора, что отрываю вас от важных дел… сэр!», так и подмывало ответить: «А пошел-ка ты через шихту, спек и красный шлам прямым ходом на карбонизацию и кальцинацию… сэр!» Пусть этот юный вундеркинд от минералогии как следует почувствует, куда его посылают.

— Извините, Старший Инспектор Надзора, что отрываю вас от важных дел, сэр, — донеслось с экрана.