Филип Фармер - Тень пространства

А если сфера не оказывает никакого воздействия на корабль, почему она притягивает труп Донны Веллингтон?

- Какова наша скорость относительно планеты? - спросил Греттир.

- С тех пор как я переключил провода, мы не увеличивали скорость, ответил Ванг. - Это было сразу после того, как мы вошли в это... это пространство. Обратную тягу мы не включали. Судя по потреблению энергии, наша скорость - десять мегапарсеков в минуту. То есть, - добавил он, помолчав, - так показывают приборы. А радар, который при таких скоростях совершенно неэффективен, показывает, что относительно большой сферы мы делаем 50 километров в минуту.

Ванг откинулся на спинку кресла, как будто ждал, что Греттир будет ему возражать. Греттир прикурил очередную сигару. На этот раз руки у него задрожали. Он выпустил большой клуб дыма, потом сказал: - Очевидно, здесь мы подчиняемся особым законам, которые не действуют у нас.

Ванг негромко вздохнул:

- Вы тоже так думаете, капитан? Ну да, другие законы. Значит, делая что-нибудь в этом пространстве, нельзя предвидеть, что из этого получится. Вы не поделитесь вашими дальнейшими планами, сэр?

Ванг впервые осмелился задать этот вопрос вслух, хотя, конечно, не раз обдумывал его про себя. Греттир понял, что штурман разделяет его тревогу. Тонкая пуповина, соединявшая их с родным домом, порвалась; Ванг внутренне страдал, истекал кровью. Давно ли его душа отправилась в странствие по беспросветной пустоте, одинокая, как может быть одинока только живая душа?

Не каждый мужчина или женщина способны покинуть Землю или планету, на которой они родились, чтобы затеряться в космосе, среди звезд, откуда их родное солнце кажется лишь слабой искоркой. Этих людей поддерживает особая вера. В глубине подсознания у них должно сидеть чувство, что их корабль частица Матери-Земли. Это чувство им необходимо - иначе их сознание распадется на тысячу осколков.

Этот распад можно преодолеть. Тысячи людей проходят через это. Но разве можно утешить даже таких запредельных странников, если они навеки простились с самой Вселенной?

Греттира одолел страх перед пустотой. Пустота угнездилась внутри него серая змея, скользкое ничто, свернувшееся в клубок. Что же будет, когда этот клубок развернется?

Что будет с экипажем, когда он узнает - а он должен узнать - об их безнадежном положении?

Не допустить, чтобы люди сожгли в своих мыслях последние мосты, соединявшие их с родным берегом, можно было только одним способом. Они должны верить в то, что вернутся. И он сам должен в это верить.

- Буду импровизировать, - сказал Греттир.

- Что вы сказали, сэр?

- Импровизировать! - ответ прозвучал ненамеренно жестко. - Я отвечаю на ваш вопрос. Вы спрашивали меня, что я намерен делать, - что, забыли?

- Нет, сэр, - сказал Ванг. - Просто задумался...

- Сосредоточьтесь на своих обязанностях, - посоветовал Греттир. Дарл он сказал, что включит экраны сам. Потом назвал код, приводящий в действие все приемники; во всех помещениях "Слейпнира" снова раздались звуки сирены, а на экранах появились черные и зеленые клетки. Затем видео- и аудиосигналы тревоги отключились и раздался голос капитана.

Он говорил в течение трех минут. Люди на мостике выглядели так, как будто свет разума померк у них в головах. Осознать, что это означает находиться вне своей вселенной, - было почти невозможно. Не менее трудно было представить свой родной бесконечно огромный космос лишь "электроном", вращающимся вокруг ядра "атома". Если капитан говорил правду (да возможно ли это?), корабль летел в пространстве между суператомами сверхмолекулы из супервселенной.

Даже зная, что "Слейпнир", разогнавшись до скорости, в 300 000 раз большей, чем скорость света, расширился, они не могли охватить разумом всего, что произошло. Понимание этого ускользало, как дым.

Выполнение поворота и других маневров, необходимых для того, чтобы "Слейпнир" занял орбиту, внешнюю по отношению к траектории спутника, - как мысленно окрестил его Греттир, "нашей вселенной" - и в то же время параллельную ей, было делом десяти минут по бортовому времени. Он снова уступил кресло Дарл и расхаживал по мостику взад и вперед, не отрывая взгляда от звездного экрана.

Если они и чувствовали себя покинутыми, отрезанными от своего мира, теперь люди все же могли контролировать свои чувства. Ведь капитан не говорил им: мы попробуем вернуться; он сказал: мы возвращаемся. Они через многое прошли с ним вместе, и он их никогда не подводил. Эта вера помогала им вынести бремя своего отъединения от человечества.

Когда "Слейпнир" занял место рядом со спутником, тело Донны Веллингтон снова вынырнуло из-за большой сферы, двигаясь мимо спутника и корабля. Руки огромного тела были окоченело раскинуты в стороны, ноги вытянуты. В тусклом свете кожа казалась иссине-черной от того, что под ней была кровь из лопнувших вен и артерий. Рыжие волосы, собранные в пучек Психеи, казались черными. Глаза со сгустками черной крови на белках, каждый - больше, чем мостик "Слейпнира", были открыты. Губы растянулись в предсмертной гримасе, а зубы походили на вымазанную сажей решетку в воротах замка.

Вращаясь вокруг невидимой оси, тело миновало сферу и корабль.

Ванг сообщил, что на поверхности большой сферы видны три "тени". Они двигались одновременно со спутником, трупом и кораблем. Увеличив изображение на стенном экране мостика, они рассмотрели, что каждая из "теней" повторяет силуэт одного из трех тел на орбите. Тени, бывшие лишь немного темнее поверхности, оказались вогнутостями, которые передвигались по оболочке планеты. Вдоль контура тени на поверхности возникала складка, переходившая в небольшое углубление внутри контура.

Если тень "Слейпнира" правильно отображала его форму, из длинной иглы корабль превратился в веретено с закругленными концами и перетяжкой посередине.

Пока труп Донны Веллингтон пролетал мимо малой сферы и корабля, ее тень - или "отпечаток" - перевернулась. Там, где должна была быть голова, теперь были ноги, и наоборот.

Она скрылась, обогнув планету, а когда появилась с другой стороны, ее тень снова стала "правильным" отражением. Такой она оставалась, пока Донна не миновала спутник, а после снова перевернулась.

Греттиру доложили, что в пространстве рядом со сферами, по-видимому, не было никаких признаков материи. Не удалось обнаружить ни атома, ни микрочастицы. Больше того, несмотря на отсутствие какого-либо излучения, температура на обшивке корабля и в десяти метрах от нее колебалась вокруг 70 градусов по шкале Фаренгейта с амплитудой в 20 градусов.

Когда они сделали три оборота, Греттир заметил, что корабль сильно уменьшился в размерах. А может быть, малая сфера стала больше. Или то и другое одновременно. Кроме того, на обзорном экране бяло видно, что еще во время первого облета кораблем спутник изменил свою шарообразную форму и превратился в утолщенный диск.