Фриц Лейбер - Грядёт пора развлечений

- Мне трудно было бы попасть в Англию?

- Нет, - ответил я, несколько удивленный. - Конечно, при условии, что у тебя есть заграничный паспорт.

- А его трудно достать?

- Пожалуй, да, - сказал я, удивленный ее невежеством. - Твоя страна не любит, когда ее граждане путешествуют, хотя и не так строга в этом отношении, как другие.

- А британское консульство может помочь мне получить паспорт?

- Трудно сказать, чтобы то была их...

- А ты мог бы?

Я заметил, что за нами следят. Рядом с нашим столом прошел мужчина в обществе двух девушек. Девицы были высокие, с волчьими движениями, их маски сверкали драгоценностями. Мужчина шел между ними крадущимся шагом, словно лис на задних лапах.

Моя спутница даже не взглянула на них, однако постаралась вжаться поглубже в кресло. Я заметил у одной из девушек большой желтеющий синяк на левой руке. Через минуту все трое скрылись в глубокой тени одного из боксов.

- Ты их знаешь? - спросил я. Она не ответила. - Не уверен, что Англия тебе понравится. Наша суровая жизнь отличается от вашего американского стиля.

Она снова наклонилась вперед.

- Но я должна бежать отсюда.

- Почему? - мне это уже начало надоедать.

- Потому что боюсь.

Опять зазвенело. Я поднял крышку и подал ей жареных креветок. Соус, которым полили грудку цыпленка, был великолепной комбинацией из миндаля, сои и имбиря. Однако что-то было не в порядке с микроволновой печью, которая размораживала и разогревала мою порцию, потому что уже в первом куске я разгрыз оказавшийся в мясе кусок льда. Эти тонкие механизмы требовали постоянного контроля, а механиков не хватало.

Я отложил вилку.

- Чего ты, собственно, боишься?

Впервые ее маска не отвернулась от моего лица. Ожидая ответа, я чувствовал усиливающиеся в ней страхи, хотя она их еще не назвала, маленькие, темные фигурки, роящиеся в ночи снаружи, собирающиеся в радиоактивной свалке Нью-Йорка, ныряющие в пурпур. Мне вдруг стало жаль девушку, захотелось помочь ей. Это теплое чувство соединилось со страстью, родившейся во мне в такси.

- Всем, - сказала она наконец.

Я кивнул и коснулся ее руки.

- Я боюсь Луны, - начала она тем же мечтательным голосом, что и в такси. - На нее нельзя смотреть и не думать об управляемых ракетах.

- Та же самая Луна светит и над Англией, - напомнил я.

- Но то уже не английская Луна, она наша и русских. Вы не виноваты. А кроме том, я боюсь автомобилей, банд, одиночества и Ада. Боюсь вожделения, срывающего маску с лица. А еще... - голос ее стал тише, - боюсь борцов.

- Вот как? - спросил я.

Ее маска приблизилась ко мне.

- Ты слышал о борцах? - быстро спросила она. - О тех, что борются с женщинами? Они часто проигрывают, ты это знаешь, и тогда им нужна девушка, чтобы излить свою неудовлетворенность. Мягкая, слабая и испуганная девушка. Им это нужно, чтобы почувствовать себя мужчинами. Другие мужчины не хотят, чтобы у борцов были девушки, хотят лишь чтобы они боролись с женщинами и были героями. Однако им нужна девушка, и для нее это ужасно.

Я крепко сжал ее пальцы, словно мог таким образом передать ей свой оптимизм. При условии, что сам его имел.

- Думаю, что смогу забрать тебя в Англию, - сказал я.

Тени вползли на наш стол и остановились. Я посмотрел вверх, на троих мужчин, которых я видел в кабриолете. На них были черные свитеры и обтягивающие черные брюки, лица их ничего не выражали, как у наркоманов. Двое встали рядом со мной, третий склонился над девушкой.

- Исчезни, приятель, - это ко мне. Третий тем временем говорил с девушкой.

- Поборемся, сестра? Что выберешь: дзюдо, бокс или "до первой смерти"?

Я встал. Бывают минуты, когда англичанин просто обязан дать себя избить. Однако именно в этот момент плавным шагом, словно звезда балета, подошел человек-лис. Реакция троих мужчин удивила меня - они явно смутились.

Пришелец улыбнулся.

- Такими штучками вы моей благодарности не добьетесь, - сказал он.

- Не пойми нас неверно, Зирк, - умоляюще сказал один.

- Я сделаю это, если будет нужно, - ответил он. - Она рассказала мне, что вы хотели сделать сегодня. Это тоже не вызывает у меня симпатии к вам. Убирайтесь.

Они неохотно отступили.

- Пошли, - громко сказал один, когда они отвернулись. - Я знаю место, где голые борцы дерутся на ножах.

Малый Зирк мелодично рассмеялся и скользнул на место возле моей партнерши. Она отодвинулась, но совсем немного. Я наклонился вперед.

- Кто твой приятель, детка? - спросил он, не глядя на нее.

Она жестом адресовала вопрос мне. Я ответил.

- Англичанин, - заметил он. - Просила помочь бежать из страны? - Он мило улыбнулся. - Она любит планировать бегство, правда, детка?

Его маленькая рука гладила ее запястье, пальцы слегка изогнулись, жилы набрякли, словно он собирался схватить ее руку сильнее и выкрутить ее.

- Слушайте, вы, - резко сказал я. - Спасибо, что избавили от этих мерзавцев, но...

- Это мелочи, - ответил он. - Они опасны только за рулем автомобиля. Хорошо тренированная девчонка могла бы искалечить любом из них. Да, даже сидящая здесь Теда, если бы ей нравились такие вещи... - Он повернулся к ней, перенеся ладонь с запястья на волосы. Он ласкал их, и локоны медленно скользили между пальцами. - Ты знаешь, что я проиграл сегодня вечером, правда, детка? - мягко спросил он.

Я встал и сказал:

- Идем отсюда.

Она продолжала сидеть и уже не тряслась. Я попытался прочесть ответ в ее глазах.

- Я возьму тебя с собой, - заявил я. - Это можно сделать.

Он улыбнулся мне.

- Она хотела бы пойти с вами. Правда, детка?

- Идешь или нет? - спросил я.

Она сидела не двигаясь. Мужчина медленно стискивал пальцы на ее волосах.

- Слушай, ты, жалкий червяк, - рявкнул я. - Убери свои лапы!

Он вскочил со стула как змея. Я не силен в борьбе, знаю только, что чем больше испуган, тем точнее и сильнее бью. На сей раз мне повезло. Однако, когда мой противник упал, я почувствовал удар - четыре полосы боли на моей щеке - и коснулся ее пальцами. Из четырех ран, оставленных ее острыми наперстками, сочилась кровь.

Она не смотрела на меня. Склонившись на Малым Зирком и прижавшись маской к его щеке, она шептала:

- Все хорошо. Не беспокойся. Потом ты сможешь меня избить.

Вокруг раздавались разные звуки. Я наклонился и сорвал с нее маску.

Не знаю, почему мне казалось, что ее лицо будет другим? Конечно, оно было очень бледно, без всякой косметики. Пожалуй, косметика не имеет смысла, когда носишь маску. Брови у нее были запущены, губы потрескались. Если же говорить об общем впечатлении, о чувствах, отражавшихся на ее лице...

Вы когда-нибудь поднимали камень с сырой земли? Видели когда-нибудь мерзких белых личинок?