Павел Гросс - Хобо

У дяди Сэма не было никаких сомнений в правдивости слов Хриплого. Он как никак несколько лет в полиции отработал.

— Ты вот, кем был в другой жизни?

— Кем я был? — спросил хобо, поймав себя на мысли, что этот вопрос он сам себе не задавал примерно года полтора.

«Хм-м, — размышлял Сэм, — последним пристанищем, приносящим мне более-менее стабильный заработок, была мини пекарня. Та, которая пристроилась как раз напротив Манхэттена, в Джерси Сити. За зданием, приютившем всю местную управу. А до этого? Где же я работал до этого?..»

Тем временем Хриплый обошел джип и осторожно приоткрыл дверцу. Из салона ему в лицо пахнуло цитрусовым ароматизатором. Пахнуло так сильно, что еще немного и его бы стошнило.

— Вот зараза! — Хриплый выругался, с силой захлопнув дверцу, — Так кем ты, брат, работал?

— Научным сотрудником…

— Кем-кем? — удивленно спросил Хриплый.

— Научным сотрудником. В Силиконовой Долине.

— Ого-о! Что заканчивал?

— Бостонский Университет… э-эх-х…

— А я в свое время техасский.

— Но потом пришлось вкалывать копом, да?

Хриплый снял шапку и провел ею по лицу, вытирая пот.

— Судьба так сложилась, брат, ничего не поделаешь. После окончания университета как раз случилась вьетнамская кампания. Я же не король рок-н-ролла, не конченый придурок — тащиться неизвестно куда и получить в подарок пулю от какого-нибудь желтозадого. Был, правда, выход — пойти в полицейскую академию. Что я, собственно, и сделал.

— Значит, коп для тебя не призвание, а вынужденная отмазка от…

— Примерно так. Ладно, хватит о херне всякой ляса точить. Осмотрись, может быть, найдешь оружие.

Дядя Сэм обомлел от страха, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Причем здесь оружие?.. — спросил он, заикаясь.

Хриплый посмотрел на своего спутника умоляющим, почти детским взором.

— Оружие денег стоит. Ты разве об этом ничего не знаешь?

Хобо, давя в себе волну страха, несколько раз кивнул.

— Соберем и потом сбагрим где-нибудь в Бруклине. Знаю я пару мест. Думаю, по сотке за ствол дадут.

— Как?

— По сотне на двоих, по полтиннику на рыло.

Дядя Сэм просунул палку под мышку. Подумать только, здесь же, как минимум пять-шесть трупов должны где-то валяться, а ему… бабки за стволы подавай. Поразительное безразличие. Хотя… каждому свое! С другой стороны, почему Хриплый не бросил его в тот момент, когда к бревнам подходил верзила с кейсом в одной руке и стволом в другой? Этого хобо пока не понимал…

— Постой, — Сэм резко остановился и, вонзив палку в землю, и оперся на нее обеими руками, — помнишь, у одного из бандитов был в руке кейс стального цвета?

В голове у Хриплого теперь мелькало только: «…ты помнишь, у одного из бандитов был в руке кейс стального цвета?». А ведь этот хромоногий черт прав! Верзилу помню, и нес он странного вида чемоданчик. Нес, саранчу этому хромому в жопу!

— Я совсем забыл о кейсе, но… — Хриплый присел на корточки и посмотрел в ту сторону, где должен был лежать труп верзилы, а рядом с ним, безусловно, и вожделенный кейс, — где же он?

Сэм тоже посмотрел на место, привлекшее внимание Хриплого.

— Ты прав, я не вижу ни трупа, ни кейса. Ни-че-го не понимаю, — прошептал хобо, вздохнув.

Он украдкой перевел взгляд на своего спутника. В глубине души ему пришлось тут же признать, что вряд ли сейчас нашелся человек, который смог бы ему понравиться при данном, довольно нетривиальном раскладе. Кругом происходит та-ко-е, а Хриплому все похеру… все по барабану. Такое редко случается, но, случается же. Если бы не Хриплый, лежать сейчас Сэму у помойного бака с пулей в башке. И хрен этого Хриплого разберешь, чем он руководствовался, когда спасал его от неминуемой смерти…

— Я и говорю: трупы исчезли… Ну-ка, — Хриплый протянул хобо правую руку, — ущипни меня. Может быть, все это мне только снится?

Хобо отрешенно покачал головой, глядя на приглушенный свет фар.

— Тогда это должно сниться и мне. А так не бывает: один сон на двоих.

Хриплый встал и, пошатываясь, направился вперед. Он молчал. Ему, прежде чем признать свое бессилие, нужно было едва ли не обнюхать место, где должен был лежать труп верзилы.

— Труп был здесь, — заключил Хриплый, коснувшись рукой липкой лужицы, — кровь, конечно, подсохла. Но у меня нет никаких сомнений в том, что это именно кровь.

Он достал из кармана спички и через несколько секунд в его руке затрепетал крохотный огонек.

— Pardon mon cher, — в полголоса произнес дядя Сэм, дотронувшись рукой до плеча Хриплого.

Тот немного помялся и не ответил ни слова.

— В переводе с французского, который я еще с университетских времен не забыл, это значит: извини, мой дорогой… Но почему ты решил, что это кровь?

— Не задавай лишних вопросов, ведь я не истязаю тебя своими. И еще… — Хриплый отвел огонек в сторону, — смотри!

Дядя Сэм потупил голову и посмотрел исподлобья на освещенное пространство. Боже! На земле был отчетливо виден человеческий силуэт. Вернее, отпечаток силуэта. Руки, ноги, туловище, голова. Обрамление силуэта было ничем иным… как извилистой ниточкой пепла…

— Ты в детстве сжигал точеный магний? Его в больших количествах добавляют в некоторые авиационные детали. Мы, — Хриплый почти припал лицом к земле, — в детстве частенько ходили на военный аэродром. Спиливали какие-то хреновины со списанных военных истребителей. Потом эти хреновины точили напильниками в гараже, и полученный порошок использовали для…

— Делали взрывпакеты, смешивая магний с марганцовкой?

Хриплый молча кивнул.

— Я тоже чем-то подобным, помню, увлекался.

— У меня складывается такое впечатление, что труп этого урода сгорел…

Довольно незначительное лицо Сэма: горбоносое и подслеповатое вытянулось, изменилось почти до полной неузнаваемости. Плотно сжатые губы больше не шевелились, брови застыли над темными глазами, словно гранитные арки — складывалось впечатление, что он щурится от угасающего в руках его спутника огонька.

— Бред какой-то! Такого просто не может быть…

Человек, утянутый с ног до головы в черные одежды, посмотрел на стоящих у двери худых, испуганных, жалкого вида типов. Вытягивая шею, он тщетно пытался заглянуть им в лица.

Комната, заставленная три часа назад коробками, изменилась. Теперь она напоминала аудиторию, размеры которой, впрочем, не были большими, но высвободившееся пространство с ответвлениями коридоров создавало зеркальный эффект. Чувствовалось, что аудитория продувается сквозняком. Вероятно, один из коридоров заканчивался выходом на улицу. Справа от высокого кресла располагались несколько рядов стульев. Позади человека, держащего плеть, стояла высокая полка, на которой находилась всего одна книга…