Анна Котова - Петер из системы Скульд
Все боги, какие ни есть, сделайте так, чтобы перестала болеть голова.
Клавиша комма. Гудок. Внимательная и деловитая Анеле, будто я застала ее не дома, а в собственной приемной.
— Да, ваше величество?
— Вызовите завтра утром господина Кесслера. В десять… нет, лучше в девять.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Спасибо, госпожа Линнер. Всего доброго, отдыхайте.
— Спасибо, ваше величество. До завтра.
Вот он и задаст все вопросы, и принесет мне все ответы.
…Того человека я опасалась и не любила. Но как забудешь — что мне он улыбался?
Мне — а больше никому.
…Придется все-таки выпить таблетку. Чтобы думать, нужна голова.
***— Ваше величество, позвольте сказать прямо.
— Конечно, господин Кесслер.
— Вряд ли вы вызвали меня, чтобы задать все эти важные, но, в сущности, штатные вопросы. Они могли подождать до планового отчета.
Кайзерин отвела взгляд. Зря она все это затеяла…
— Что вас беспокоит, ваше величество?
На прямой вопрос придется отвечать прямо.
— Меня беспокоит частное дело, и я хотела бы навести кое-какие справки, но…
Кесслер моментально уловил суть.
— Но — неофициально и тихо.
— Да. Официальной причины для расследования нет. И в то же время меня не оставляет предчувствие, что это может оказаться важным. Понимаете…
Кесслер выслушал внимательно, подумал мгновение и вынес вердикт:
— Частный детектив.
Помолчал и добавил:
— Я найду подходящих.
***Частная феззанская контора "Berny amp;Рhill" получила заказ по электронной почте — описание дела в общих чертах, никаких деталей, если вы возьметесь за работу, подробности доставят дополнительным пакетом. Детективы ответили согласием, и пакет был доставлен на резервный адрес, до востребования. Пухлый конверт с фотографиями, не очень четкой записью с видеокамеры наблюдения — и банковская карточка на предъявителя. Сопроводительное письмо сообщало, что это аванс, и если результаты изысканий будут представлены не позднее чем через четыре дня, детективы получат еще три раза по столько.
— А сколько там, Фил? — спросил глава агентства, хромой отставник Берни.
— Пять тысяч, — донеслось из-за монитора, над которым торчала только растрепанная светлая макушка. — Но с карточкой все чисто, с нами играют честно. А если еще три раза по пять… Неплохо выходит, Берни.
— Угу… — пробормотал тот. — Всего двадцать, да оперативные расходы, да половина твоя, да еще алименты Минне… и смотреть будет не на что. Тоже мне гонорар.
— Так что ж ты брался-то? — фыркнули из-за монитора. — Подумаешь, работа. Пару дней поплаваем в сети. Выезжать на место не нужно — все равно не доедем, не успеем. Перестрелок не предвидится. Расходы они оплатят, это оговорено, сначала читай как следует, а потом уже ругайся. И кто тебе виноват, что ты ушел от Минны?
Берни высказался себе под нос неразборчиво, но энергично.
— И выбирай выражения, я все-таки дама.
— Ты? дама? — Берни даже повернулся вместе с креслом, отчего оно противно взвизгнуло. — Ты наказание на мою голову и шило в моей заднице. Женщина — это… это тепло, и мягко, и вкусный обед каждый день, и свежая рубашка каждое утро… И…
— Ага, и развод через четыре года, и алименты на детей, и вечное нытье о несложившейся жизни. Ты посмотри, до чего тебя довела мягкая и теплая, Бернхард фон Шнайдер. Я же тебя помню совсем другим.
— Что ты можешь помнить, — угрюмо ответил Берни, неуклюже вставая с кресла. Он привычно оберегал хромую ногу.
— Ты прекрасно знаешь, что я помню. И мне совсем не нравится то, что я вижу сейчас. И раз уж ты встал — кофе мне налей, будь добр.
— А сама?
— А сама я уже ищу информацию по нашему заказу. — Бешеный стрекот клавиш, писк поисковой системы, кваканье автоматического переводчика, одиночный выстрел… тьфу, щелчок — это ей надоело, как переводчик бубнит, и она его выключила. Зачем он ей, когда она свободно говорит на обоих государственных языках и на четырех диалектах?
Берни снял с верхней полки стеллажа банку растворимого кофе. Опять осталось меньше трети. Фил живет на кофе и шоколаде, а остальную энергию, кажется, из воздуха берет. Знали бы родители…
— Держи свой кофе, малолетняя наркоманка, — проворчал он, ставя объемистую кружку возле острого локтя, обтянутого вязаным рукавом. — Не смахни кружку.
Не отводя глаз от монитора и не снимая пальцев с клавиатуры, детектив Фил Кейси откинулась чуть назад, прислонилась плечом к его бедру, потерлась затылком о ткань.
— Спасибо, начальник.
Берни отодвинулся, небрежно потрепал стриженую макушку.
— Много себе позволяете, рядовой.
— Я штатская, Берни, не забывай. Когда уже ты себе позволишь что-нибудь? чтоб твоей Минне пусто было.
— Фил, я сто раз просил…
— Ладно, молчу. Все, отойди, не мешай, ты меня отвлекаешь.
Клавиши застрекотали снова.
Берни вернулся в свое кресло и разложил перед собой фотографии.
Еще бы это дело не было секретным…
***…Молодая поросль на обломках старого Рейха. Люди нового мира. Вот этот мальчик… какая разница, чей он сын? он гражданин Галактической империи Лоэнграммов. Его воспитывали в старых традициях, а они незаметно сменились новыми. Как миллионы детей по всей галактике — что на наших прежних землях, что на прежних землях Альянса, — они начали жить в одном мире, а продолжают — совсем в другом. Как Фил… лучшая выпускница информационного факультета Хайнессенского университета, прошедшая шестилетний курс в четыре года. Вундеркинд. Родители до сих пор трясут головами, не в силах осознать, почему ее понесло на Феззан заниматься частными расследованиями. Такие блестящие перспективы открывались в Баалатской автономии, — учитывая диплом с отличием и громкую фамилию. Которую она немедленно сменила на самую обыкновенную, лишь бы никто не связывал ее с ее знаменитым отцом. Фил Кейси, ха…
Если бы не Фил, и агентства-то никакого бы не было: это была ее идея. Однажды она разыскала Бернхарда в сети, в два счета раскрутила на подробности его не слишком радостной биографии и вмешалась в его жизнь, уцепившись за два года службы в полицейском управлении на Фрейе. Он не знал, куда девать себя после развода, больше всего хотелось уехать куда-нибудь подальше от Минны, но при одной мысли, что это означало и разлуку с детьми… Глупости, — сказала Фил, — галактика — очень маленькая территория. Ты и с другой планеты при желании долетишь, чтобы повидаться с ними. Тебе надо изменить все коренным образом. А мне нужно оторваться от родителей. И нам обоим полезно повариться в самой середине этого котла. Привет, Берни, встретимся на Феззане.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});