Николай Томан - Исчезновение Дмитрия Астрова

- Странно даже спрашивать об этом...

- Нет, не странно, - горячо перебил меня Сарычев. - Спрашиваю я это для того, чтобы знать: согласны вы подождать с внедрением вашего параболоида или нет?

Не отвечая на вопрос, я посмотрел в глаза своему собеседнику, но Сарычев не выдержал моего взгляда. Он отвернулся и смотрел куда-то в сторону.

- Хорошо, - сказал я. - Я не настаиваю на немедленной установке моего параболоида, однако прежде мне нужно поговорить с Дмитрием. Вы знаете, где он находится?

Антон Кириллович удовлетворенно улыбнулся и протянул мне руку.

- Спасибо, Евгений Николаевич! - почти растроганно проговорил он. Правильное решение приняли. Очень обрадуете этим Дмитрия. Где он сейчас, я не знаю точно, но догадываюсь. Он намекал мне как-то, что хотел бы на недельку другую выехать в колхоз и там, в спокойной обстановке, обдумать все детали дальнейшей работы. Я согласился. Он, видимо, и воспользовался теперь этим. Завтра или послезавтра я отыщу его. У вас нет больше вопросов ко мне, Евгений Николаевич?

- Нет, - сухо ответил я.

- Ну, тогда спокойной ночи! Идите-ка отдыхать. Мы ведь с вами очень устали за день.

НИКАКИХ СЛЕДОВ АСТРОВА

Я ушел к себе, но спать не лег. Я просто не мог заснуть в таком состоянии. Очень не нравилось мне поведение Сарычева. Он явно хитрил... Что это спрятал он, когда я постучал к нему в окно?

Странно было и то, что в комнате Дмитрия царил такой беспорядок. Похоже на то, что он ушел куда-то до урагана, оставив окна открытыми. Буря ворвалась в его комнату и учинила все это опустошение. А может, приключилось там и еще что-нибудь? Я попытался представить себе, что же еще могло произойти там, и у меня вдруг тревожно заныло сердце.

Заснул я поздно, во втором часу ночи. Спал неспокойно. Видел какие-то нелепые, отрывочные сны. Проснувшись ранним утром, поспешно умылся и в одних трусах вышел на небольшое крылечко. Солнце еще только всходило из-за горных вершин. Косые лучи его были нежны и не несли еще испепеляющего зноя, а параболоидные зеркала уже ловили их жадно, автоматически поворачиваясь вслед за солнцем, подобно гигантскому гелиотропу. И хотя невелика еще была энергия, приносимая косыми лучами солнца, параболоидные отражатели уже собирали и концентрировали ее в узкий пучок, фокус которого находился в центре парового котла, повисшего над сверкающей чашей зеркала на стальных кронштейнах.

Я постоял немного в задумчивости, вспоминая события вчерашнего дня, и решил еще раз зайти к Дмитрию. Нужно было точно установить, чем был вызван такой беспорядок в его комнатах. Однако, подходя к его дому, уже издали заметил я, что кто-то побывал там до меня. Окна были закрыты, дверь захлопнута. Внутри тоже все было приведено в порядок: стул поднят, бумаги и чертежи положены на место. Иностранного журнала нигде не было видно. На всякий случай заглянул я и в ящик письменного стола, но и там не нашел того, что искал.

Неужели Дмитрий не счел нужным оставить какую-нибудь записку, чтобы мы не беспокоились о его исчезновении?

Выходя из домика Астрова, я чуть было не столкнулся с Карауловым.

- Здравствуйте, Семен Петрович, - приветствовал я техника.- Не вы ли это навели порядок у Дмитрия Ивановича?

- Нет, - ответил Караулов. - Был тут чуть свет сам начальник, товарищ Сарычев, а затем Бобриков приходил. Видимо, Антон Кириллович и приказал ему навести порядок в квартире. А что, до сих пор не известно разве: куда девался Дмитрий Иванович? - тревожно спросил он.

Мне не хотелось беспокоить Караулова, и я ответил уклончиво:

- Он согласовал свою поездку лично с Антоном Кирилловичем.

- А он уехал разве?

- Да, но не надолго. Продолжайте пока выполнять его задания.

Попрощавшись с Карауловым, я направился в столовую, но вдруг подумал: "А может быть, Сарычев нашел что-нибудь в комнате Дмитрия и напал на его след?.."

Миновав столовую, я пошел к Сарычеву. Антон Кириллович встретил меня на веранде своего дома.

- А, Евгений Николаевич! - приветливо крикнул он. - Заходите, заходите! Ну, как выспались?

- Благодарю вас, неплохо, - отвечал я, поднимаясь на веранду. - А вы, кажется, уже побывали у Дмитрия?

Сарычев не ожидал, наверное, что я знаю об этом, и удивился, кажется, моему вопросу.

- Да, побывал, - ответил он неохотно. - Буря там у него такой тарарам учинила - форменный разгром. Велел Бобрикову навести порядок.

- И никаких следов, никакой записочки не нашли? - допытывался я.

- Не нашел. Да и к чему ему оставлять такую записку? Сам объявится через день-другой.

САРЫЧЕВ ТОЖЕ ИЩЕТ АСТРОВА

Весь день мы были заняты исправлением разрушений, причиненных нашей энергетической базе ураганом. Особенно пострадали от него солнечные устройства инженера Кочетова, производящие тепло низкого потенциала, в отличие от моей гелиоустановки, дающей тепло высокого потенциала, порядка нескольких тысяч градусов.

Я искренно любил наше разнообразное солнечное хозяйство. Мы все тут были ловцами солнечной энергии, но каждый из нас ловил ее своим способом, и каждый способ был по-своему остроумен.

Я ходил теперь мимо всей нашей техники, и мне досадно становилось, что она все еще числилась только экспериментальной. А ведь совсем рядом были колхозы, которые остро нуждались в такой технике и могли бы послужить для нее той питательной средой, без которой техника эта могла захиреть здесь, в тепличных условиях экспериментальной базы.

Чем больше думал я об этом, тем сильнее недовольство сменялось во мне возмущением. Чем, в самом деле, собирается заниматься в дальнейшем наш уважаемый начальник? Сколько будет оттягивать наш "выход в люди", как выразился кто-то из молодых инженеров нашей базы? Просто досадно было вспомнить теперь его уговоры - терпеливо ждать усовершенствования фотоэлектрических батарей Астрова.

Нужно немедленно идти к Сарычеву и спросить: "Где Астров?" Он знает, конечно. Нелепо, в самом деле, допустить, чтобы молодой советский инженер позволил себе выходку, простительную разве только ребенку, - обидеться и сбежать куда-то. Ерунда какая! Нет, тут другое что-то. Тут какие-то маневры Сарычева. Я сейчас же потребую у него оказать, что с Дмитрием. Антон Кириллович его, видно, опутал чем-то, но я открою Дмитрию глаза.

Распаляясь все более, я решительным шагом подошел к дому Сарычева и уже хотел было подняться на веранду, когда услышал вдруг заинтересовавшие меня обрывки разговора.

В сгустившихся сумерках говорившие не заметили меня. Я остановился под густым чинаром, росшим возле самой веранды Сарычева, и прислушался. Разговаривали вполголоса Антон Кириллович и Иван Иванович Бобриков. По тону голоса я догадался, что Сарычев был недоволен, чем-то и упрекал Бобрикова. Иван Иванович оправдывался: