Софья Непейвода - Наследники предтеч. Поиск пристанища
— Пантера, а у тебя, часом, мастита нет? — вернувшись к разглядыванию пробирок, поинтересовался зеленокожий.
— Нет. Да и откуда бы? — удивилась я.
— Проверьте всё-таки, — посоветовал Росс. — Мало ли, очень уж у тебя молоко подозрительное. В том числе и на вкус.
— Детям нравится, — обиженно буркнула я, но осмотра избегать не стала.
— Все в порядке, — подтвердила мои слова Надя, тщательно ощупав грудь. — Ничего подозрительного.
— Может, это что-то вроде молозива? — забрав пробирку у зеленокожего, я принюхалась — пахло нормально.
И что Россу не нравится? И только отхлебнув, поняла, что. Вместо нормального вкуса моё молоко отдавало чем-то горьким и слегка кисловатым. Сливочная бурда какая-то, а не пища для младенца. Хотя мне всё равно нравится. И детям, судя по всему, тоже.
— Ты прав, на вкус подозрительно, — вынужденно согласилась я и постаралась разглядеть остаток жидкости.
К счастью, ни сгустков крови или гноя, ни даже слизи в пробирке не оказалось.
— Может, это и не мастит, — задумчиво сказал Росс. — Но тогда это очень странное молоко. Ты ведь уже не первый день кормишь, молозиво даже если было, то давно кончилось.
Я пожала плечами. Ну что тут сказать?
— Ясно только то, что ничего не ясно, — вздохнула Надя.
— Будем экспериментировать, — решительно тряхнула головой я. — Другого выхода у нас нет.
Лиля согласилась, и следующие несколько дней мы пытались подобрать оптимальное питание для полукровок. Выяснилось, что Лорда от моего молока тоже несет, а Дима от Лилиного — слабеет. Поение кипячёной водой до кормления помогло решить проблему детской диареи, а Лиля приспособилась подкармливать своего пеной с мясного бульона, благодаря чему Лорд вроде бы слегка взбодрился. Но вскоре эффект сошёл на нет, да и у Димы тоже начала появляться вялость, и выяснилось, что и моё молоко, и подкормка пеной не останавливают дистрофию, поэтому мы с удвоенной энергией продолжали поиски решения.
Каждый день наш караван совершал остановку на несколько часов для пополнения запасов продуктов. Я невольно отметила, насколько меньше стала конкуренция в связи с сильно сократившейся группой. Теперь можно не соперничать в скорости, а спокойно причалить, так же, не спеша, отправиться в лес и при этом не отказывать себе ни в качестве, ни в количестве добычи. Деревья стали заметно реже, в некоторых местах лучи солнца создавали кружевную тень от колеблющихся на слабом ветерке листьев.
На третий вечер после того, как мы расстались с царским караваном, я в очередной раз спустилась вниз вместе с детьми и, вздохнув, вытащила стопку коры с ещё не обработанными результатами анкетирования.
— Ты лучше сразу в компьютер заноси, так и считать легче будет, — посоветовал дежурящий Игорь.
Я замерла, тяжёлой волной нахлынули уже подзабытые подозрения. За мной следят. Шпионят. А я-то им верила. Ну, почти верила.
— Прости, что ты сказал, я не расслышала?
Математик почесал в своей кудрявой каштановой шевелюре, а потом улыбнулся в бороду. Хорошее у него лицо, доброе, и глаза, хотя и чёрные, но ясные, смеющиеся. Не зная, и не заподозришь, что такой человек может следить и выведывать то, что хотелось сохранить в тайне.
— Говорю, удобнее в компьютере обрабатывать, да и кора плот загромождать не будет.
Я с трудом сдержала слезы и скрипнула зубами, чтобы не высказать вслух всё, что думаю про тех, кто без спроса лезет в чужую жизнь.
— К тому же так вдвое быстрее получится, гораздо раньше закончим, — подойдя к костру, Игорь уселся и, покопавшись в стоге сена за спиной (служащим ему в качестве постели), вытащил ноутбук.
Компьютер. У них. Выходит, они не за мной следили, а свою тайну открыть решили? Даже неудобно — ко мне со всей душой, а я их же подозреваю.
— Откуда он взялся? — не сдержав любопытства, спросила я.
— Дет подарил, когда лидером стал.
Я облегчённо вздохнула.
— Так что доставай свой и присоединяйся, — дружелюбно предложил Игорь.
Всё-таки я не ошиблась в своих подозрениях! Неприятно и горько разочаровываться в людях. Но не стоит ухудшать ситуацию: ещё и отрицать очевидное.
— Как вы узнали?
— Не мы, а я, — скромно признался математик. — Просто никто из остальных наш опрос на форуме не выкладывал и «Пантерой» при этом не подписывался.
Я почувствовала, как от стыда вспыхнули щеки. Всегда проще считать других подлыми злодеями, чем признавать свою глупость. Игорь прав: я проявила излишнюю самоуверенность, во-первых, подписываясь своим именем, а, во-вторых, выкладывая абсолютно идентичный опрос в общем доступе. Вот и какой смысл было заказывать у керелей анонимный интернет, если сама не предпринимаю ни малейших мер для страховки? Но кто мог знать, что у кого-то ещё есть не только компьютер, но и выход в сеть? Вроде же всю технику оборотни отобрали? Вспомнив об этом, замерла, напряжённо прислушиваясь к внутренним ощущениям. Никакого негатива, кроме разве что впечатления, что я в очередной раз осталась в дураках, но это к ноутбуку не относится. На мгновение проснулось разочарование: в глубине души я надеялась, что оборотни уничтожали технику из-за очередного инстинкта. Хотя, насколько помню, этим занимались мужчины моего вида. Так что версия не отпадает.
Вернувшись в настоящее, я сняла кулон и включила компьютер.
— Игорь, вы боялись, что я такая же, как те оборотни, что отбирали у людей технику? — решила окончательно прояснить ситуацию.
— Было дело, — улыбнулся он. — Хотя ты же почти пустая пришла, так что верилось с трудом, но последнего компьютера лишаться не хотелось.
— Но почему ты сейчас сказал?
Если даже я скрываю присутствие у себя техники из страха, что могу её лишиться, то уж что говорить о них!
— Ну, честно говоря, очень неудобно работать только пока тебя нет.
— Да, понимаю, мне тоже.
Я погрузилась в работу, но потом, не выдержав мук совести, возобновила разговор:
— Прости, я должна была сказать раньше.
— По какому такому закону ты «должна»? — рассмеялся Игорь. — Ничего, я думаю, и у нас ещё много сюрпризов, и тебе есть чем нас удивить.
Его слова прозвучали так искренне, что сняли всю тяжесть с моей души. Действительно, я ведь не жду от них стопроцентной откровенности. И они от меня не ждут.
— Игорь, я тебя люблю! — повинуясь внезапному порыву, я обняла математика. — Ты всё-таки замечательный.
— Я тебя тоже, — он похлопал меня по спине. Его ответные объятья были исключительно братскими или дружескими, без малейшего намёка на отношения между полами, и это помогло избавиться от мимолётного смущения. Да, мы относимся к разным видам, и брака с ним мне не видать, но дружбу-то никто не отменял!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});