Марина Наумова - Безумие

— Псих-одиночка, — Глава Компании затянулся, но вдруг закашлялся и выплюнул сигарету. — Какая дрянь!

Сложно было сказать, к чему относились его последние слова.

— Теперь остается дождаться, что Восток признает Тритис и наш мир окончательно расколется на два лагеря.

— Бросьте… Последнее время они пошли на мировую и подписали несколько взаимовыгодных торговых соглашений.

— Эти люди тоже фанатики, и вы сами это знаете. Они готовы действовать в ущерб себе… Так что я должен предпринять, Кэвин?

— Пока одно, Сол, — Глава Компании повертел в руках новую сигарету, затем смял ее пальцами и швырнул в пепельницу. — Не поддаваться панике. Начать переговоры. Тем временем у нас появятся какие-нибудь сведения об этой птичке… Хотите кофе? Николь! Иди сюда!

Президент снова подвигал кошачьими усиками, затем смахнул со лба капельку пота.

— Знаешь что, Кэвин, — опустил он глаза, — по-моему, на этот раз нам стоит выпить чего-нибудь покрепче…

5

«Ты теряешь хватку…»

Вряд ли Глава Компании представлял себе, какое впечатление произведут эти слова на Эдварда. Шеф внутренней безопасности не подавал виду, ни один мускул на его лице не дрогнул, но внутри у него что-то оборвалось.

И что было хуже всего — он понял, что босс прав. Что-то сдвинулось в душе Эдварда, когда он поверил в близость собственной смерти — нелегкой, страшной. До сих пор в любой ситуации, даже самой рискованной, он верил, что хладнокровие и ловкость остаются на его стороне. От пули можно уклониться, в драке можно победить, из сложной юридической ситуации можно выкрутиться при помощи смекалки — но тогда, на станции, ему впервые пришлось надеяться только на чудо, а в чудеса Эдвард не верил. И тогда он впервые задал себе вопросы, которые лучше было не задавать. Ради чего он, собственно, жил? Чему служил все эти годы? Что останется, когда он умрет? И он понял вдруг, что его карьера и должность были единственной реальностью — но какой мизерной показалась она на пороге Вечности!

Разумеется, когда опасность миновала, эти мысли покинули его, но какой-то след в душе остался, и последние дни шеф внутренней безопасности Компании не раз ловил себя на том, что подходит к окну и начинает смотреть в небо. И было неважно, голубое ли небо Эпсилон-Кси, или видны лишь точки зависших посреди бесконечности звезд… Философские рассуждения, как и сентиментальность, всегда были предвестниками быстрого конца для людей его склада — и об этом Эдвард тоже знал.

Теперь изменения в нем заметил и шеф…

«О чем это я? — он заставил себя отвести глаза от иллюминатора. — Я должен работать… Зачем я трачу время на ничто?» И Эдвард придвинулся к информационному компьютеру, уже успевшему «зависнуть» и изобразить на экране все то же бесконечное звездное небо.

Пальцы пробежали по клавишам. На экране загорелась надпись:

«ИСТОЧНИК У-СВМ-88-402: информация пока не поступила.

ИСТОЧНИК У-СВМ-88-403: Зофф Эрик Александр. Проходил по списку членов молодежной экстремистской организации „Зеленая линия“, дважды был арестован и оштрафован за пропаганду насилия и агрессии. Исключен из организации за конфликты с руководством.

ИСТОЧНИК У-СМВ-88-404: информации не имеется…»

После этого фраза «информации не имеется» надолго поселилась на экране. Изредка Эдварда «радовали» тем, что «информация пока не поступила», но, так или иначе, сообщение об участии новоявленного руководителя Тритис в «Зеленой линии» около двадцати лет тому назад оставалось единственным.

С безрадостным видом Эдвард снова пересмотрел все официальные документы. Информации и там было маловато. Все можно было свести к следующему.

Эрик Александр Зофф родился 54 сведенных общегалактических года назад на одной из колониальных планеток-заводов. В 18 лет подал заявление и был принят на летные офицерские курсы, откуда, не закончив учебы, перевелся в десантные войска. Через три года службы, за время которой Зофф, в частности, принимал участие в подавлении тюремного бунта (эпизод, по мнению Варковски, немаловажный), неожиданно вновь подал заявление на офицерские курсы — на этот раз административно-финансовые. После их окончания и периода практики неожиданно демобилизовался и исчез (до записи об участии в «Зеленой линии» никаких сведений о нем не значилось). Отец — Александр Август Зофф погиб во время аварии на заводе. Мать — Лилиан Зофф, урожденная Стимм, умерла при родах…

Варковски вздохнул. Его удивлял такой почти полный информационный вакуум, окружавший взрослую жизнь Зоффа. Его причастность к вышеупомянутому движению была всего лишь эпизодом — пусть даже довольно характерным. По сведениям Варковски, почти все слишком радикально настроенные граждане рано или поздно отдавали этому движению дань, а Зофф задержался в нем даже меньше среднестатистического большинства «ненадежных элементов». Но не был же он в самом деле в небытии все это время?

Неожиданно компьютер подал звуковой сигнал — какой-то из источников решил выдать свою «пока не поступившую» информацию.

«Зофф Э. А. Подал „карточку отказа от имени“ в связи со вступлением в секту Новейшей веры. Просьба не удовлетворена в связи с тем, что упомянутая секта не имеет официального статуса».

Хронологически подача карточки почти совпадала с исключением Зоффа из «Зеленой линии».

Это объясняло уже многое. Несмотря на отказ, Зофф мог подделать документы или вовсе отказаться на некоторое время от их использования: там, где речь заходила о сектах, тем более не имеющих официального статуса, такое происходило сплошь и рядом. Варковски не слишком удивился, получив справку о том, что Новейшая вера-56 (сект с таким названием набралось около семидесяти) была запрещена и признана незаконной. В свое время не одна крайняя организация прикрывалась словом «вера»: обычно под такой маркой им было легче зарегистрироваться. Эти секты занимались чем угодно, кроме религии, — от сексуальных извращений до незаконных махинаций и контрабанды. Это продолжалось до тех пор, пока правительство не приняло новый закон, значительно усложнявший процедуру создания и регистрации таких сект, но и позже многие из них продолжали существовать нелегально или полулегально. Эдварду оставалось только подасадовать, что об этой конкретной Новейшей вере данных почти не сохранилось. Существовала, конечно, их официальная «околорелигиозная» программа, но этим можно было пренебречь, поскольку программы писались почти всегда формально — для властей.

Да, больше от компьютера ждать было нечего. И все же у Эдварда сложилось впечатление, что в тексте мелькнуло нечто важное, смысл которого он с первого раза не понял. Скорее всего, там был ключ к новому направлению поиска.