Александр Золотько - Когда-нибудь…

Ватсон шарахнулся прочь, еще даже не сообразив, что происходит. Он помнил душные афганские ночи, когда нужно было сначала действовать, а потом уж раздумывать; поэтому револьвер, который Ватсон всегда брал с собой в дорогу, уже был в руке, уже привычно щелкнул взведенный курок, и только после этого Ватсон увидел змей, клубком вываливающихся из открывшегося отверстия.

Змеи лоснились в свете факелов, принесенных фермерами, тянулись наружу и вдруг, коснувшись обожженного поденщика, оплели его, и стало понятно, что это не змеи, а щупальца, принадлежащие спруту…

Ватсон выстрелил в темноту снаряда, в точку, где щупальца сходились… Выстрелил один раз, как ему показалось… Щупальца отпрянули, скрылись, Ватсон вдруг понял, что жмет на спуск, взводит курок и снова жмет, взводит и жмет, взводит и жмет, но боек щелкает впустую…

Кто-то рванул Ватсона за плечо, потащил в сторону, Ватсон не удержался на ногах, упал. Холмс тащил его по земле, схватив за одежду, тащил в сторону, крича что-то остальным, но остальные не слышали…

Остальные бросились к снаряду, размахивая вырванными откуда-то кольями и вывороченными из земли камнями…

Ветер вертелся вокруг, шелестя ветками кустов. Ветру было безумно интересно, что говорят люди.

– Я говорил об этом Майкрофту, – сказал Холмс. – Мы долго все обсуждали, пытались понять – не ваша ли стрельба привела к той бойне… Думаю, не она. На следующий день марсиане уже действовали очень целеустремленно и осознанно. Они хватали людей и тащили их к снарядам. Вы ведь помните?

– Помню.

– Вот видите… Не вас же они разыскивали, в самом деле.

– Не меня…

– Вот что мы с вами сделали совершенно напрасно, так это не наплевали на оцепление и не уехали оттуда в Лондон. Нужно было всего лишь послать телеграмму Майкрофту, он отдал бы приказ… А не дожидаться его приезда. Тогда бы мы ничего не знали о происходящем, ничего не должны были бы выдумывать. Прочитали бы через год новую книгу талантливого писателя…

Наверное, Холмс улыбнулся, во всяком случае, голос его немного изменился:

– Генералы отчего-то решили, что на нас напал весь Марс. А если представить себе, что это были преступники, бежавшие с Марса, мерзавцы, которым не осталось места на родной планете, и они стали искать для себя новое прибежище. Сколько подобных случаев знает история нашего острова – разбойники, выброшенные на берег штормом, захватывают замок, селятся в нем, постоянно воюя с окрестными поселками и городами.

Нам кажется, что за передовым отрядом движется неисчислимая рать, а на самом деле – это преследователи. Или даже – пустота, в которой копошатся тени совершенных преступлений. И мы оказались мечом правосудия. Не убийцами, но палачами.

– Наверное, вы правы, – задумчиво ответил Ватсон. – Надеюсь, вы правы…

– А вы замерзли, – сказал Холмс. – Нужно ускорить шаг, чтобы добраться в нашу гостиницу до полуночи, и выпить горячего грогу перед сном. Вперед, доктор, и пусть темные мысли отстанут от нас.

Холмс широко зашагал по дороге, которая с каждой минутой становилась все более заметной – тучи расползались, открывая полную луну и яркие звезды.

Стих ветер, только море все еще шумело, осуждая легкомысленное поведение ветра.

Ватсон надел цилиндр и пошел вдогонку за Холмсом.

Все лгали. Кто-то – спасая честь мундира, кто-то – достоинство человечества, кто-то – престиж родины… Холмс утаил правду от остальных для того, чтобы защитить своего друга, а этот друг, доктор Ватсон, тоже не говорил правды.

Как там сказал писатель?

Вопрос более важный и интересный – это возможность нового вторжения марсиан. Мне кажется, что на эту сторону дела едва ли обращено достаточно внимания.

Этот вопрос не важен, подумал Ватсон. Совсем не важен. Нет этого вопроса.

Как все понятно – злодеи-марсиане высадились на Землю, чтобы найти обильную пищу, выкачивать кровь из людей и упиваться ею… Все так понятно, все так соответствует нашему земному мироустройству. Если уж не отбирают имущество и землю, не сгоняют на невольничьи корабли и не увозят за океан, значит, просто хотят уничтожить, из удовольствия или для пропитания. Третьего – не дано.

Это были большие круглые тела, скорее головы, около четырех футов в диаметре, с неким подобием лица. На этих лицах не было ноздрей (марсиане, кажется, были лишены чувства обоняния), только два больших темных глаза и что-то вроде мясистого клюва под ними. Сзади на этой голове или теле находилась тугая перепонка, соответствующая нашему уху, хотя она, вероятно, оказалась бесполезной в нашей, более сгущенной атмосфере. Около рта торчали шестнадцать тонких, похожих на бичи щупалец, разделенных на два пучка – по восьми щупалец в каждом…

Внутреннее анатомическое строение марсиан, как показали позднейшие вскрытия, оказалось очень несложным. Большую часть их тела занимал мозг с разветвлениями толстых нервов к глазам, уху и осязающим щупальцам. Кроме того, были найдены довольно сложные органы дыхания – легкие – и сердце с кровеносными сосудами. Усиленная работа легких вследствие более плотной земной атмосферы и увеличения силы тяготения была заметна даже по конвульсивным движениям кожи марсиан.

Таков был организм марсианина. Нам может показаться странным, что у марсиан совершенно не оказалось никаких признаков сложного пищеварительного аппарата, являющегося одной из главных частей нашего организма. Они состояли только из одной головы. У них не было внутренностей. Они не ели, не переваривали пищу. Вместо этого они брали свежую живую кровь других организмов и впрыскивали ее себе в вены…

Писатель честно пересказал все, что смог вычитать из отчетов и что увидел в лабораториях и на столах в прозекторской. Это так соответствовало его политическим убеждениям, словно само небо послало ему иллюстрацию, доказательство его правоты. Очень логично, что Майкрофт и Шерлок Холмс выхватили из окололитературного котла именно его, описавшего уже вырождение человека и деградацию современного общества. Для этого он послал своих персонажей в будущее и на далекий остров…

И тут – такой материал…