Род Серлинг - Дух Тикондероги

После похорон Инверо нашел время спросить у Драммовда и остальных, наблюдавших роковую схватку, не доводилось ли им слышать, чтобы Ян произносил это слово. Они покачали головами.

Вернувшись домой, помещик продолжал повторять слово "Тикондерога" на все лады, пока не заметил, что домашние и друзья изучают его испуганными взглядами. Тогда, однажды, в неожиданном порыве он рассказал свою историю тем, кому доверял больше всего: жене, старшему сыну и старому слуге, которого он знал с детства, а также соседу - помещику, знавшему Яна.

Все согласились, что Инверо поступил, как подобает. Что до духа Яна, они намекнули, что он был следствием потрясения, полученного Инверо при известии о смерти Яна, и его собственного воспаленного воображения. Однако они лишь прозрачно намекнули на это, ведь, как у всех Инверо, традиции их родины прочно засели в их крови.

Дух - настоящий или нет - не мог появиться трижды без определенной миссии. Постепенно они перестали принимать всерьез слова привидения, поскольку им не доводилось слышать название "Тикондерога", да и, возможно, никто его не услышит. Так они сказали Инверо, надеясь, что тот перестанет думать об этом.

Но Дональд Кэмпбелл размышлял об этом все больше и больше.

Осенью он ездил по холмам, останавливаясь, чтобы увидеть горный туман над усеянной пихтами долиной, теперь казавшейся такой враждебной. Долгими зимними вечерами сидел он молчаливо перед потрескивавшим огнем. С приближением весны те, кто знали его секрет, гадали, что произойдет, когда он будет бродить по своим владениям и снова вспомнит трагические события прошлого года.

Затем пришло везение, по крайней мере, для Инверо. Война с Францией действительно вспыхнула. Полк Инверо, номер сорок два, был мобилизован. Помещик Инверо оставил свои вересковые пустоши, и майор Дональд Кэмпбелл со своими товарищами отправился в Америку, где в начале лета высадился в Нью-Йорке. Оттуда полк направили в Олбани, где Британия собирала силы для предстоящего вторжения во французскую Канаду.

Последовало разочарование, но оно не коснулось Инверо. Пока французы и индейцы атаковали поселения, малодушные британские командующие продолжали вызывать подкрепления, опасаясь, что их сила слишком малочисленны, чтобы ответить ударом на удар, хотя в действительности они значительно превосходили силы противника.

Так для отряда шотландцев, тоскующих по родине и по решительным действиям, миновало два года.

Инверо тоже хотел действовать, но и в бездействии он предпочитал Америку Шотландии. Он знал, что возвращение в Шотландию поразит его угрызениями совести столь же смертельно, как кинжал Мак-Нивена убил Яна. Под его мрачной, властной наружностью скрывалось глубокое чувство к кузену, чья смерть не была отомщена.

В его сознании все еще звучали слова духа: "Инверо, мы встретимся в Тикондероге. Кровь прольется за кровь".

Рассказы об избиении индейцев, о предательстве ими и французов и англичан, ужасы и страдания беззащитных американских поселенцев - все это оставляло Инверо равнодушным. Он был готов вынести любые трудности и мучения, лишь бы забыть о клятве, связавшей его руки, когда они должны были осуществить месть, которой требовали узы крови.

Его понимал лишь один человек. Это был его сын, присоединившийся к полку в Америке в качестве младшего офицера.

Частенько, когда они беседовали с офицерами в Олбани и рассказывали о битвах с индейцами, Инверо выходил из задумчивости и внимательно прислушивался к названиям мест, когда их упоминали.

Среди них было Освего, что значит "выливаться из воды", и Онеонта, "каменное место". Встречались и другие, например, Новадага, "где обитают черепахи", или Канайохари, "кувшин, омывающий себя", это название относилось к выбоине в речном заторе.

Все эти названия и многие другие были созвучны, слову, постоянно крутившемуся в памяти Инверо, но ни разу им не слышанному: "Тикондерога". Он тоже его не упоминал, хотя очень часто мрачнел, впадая в задумчивость.

Наконец, летом 1758 года, войско было готово для вторжения в Канаду. Под командованием генерала Аберкромби собралась двадцатитысячная армия, самая большая за всю историю Америки. Горцев направили в Форт Эдуарда около верхнего края озера Джорджа.

Офицеры собрались в кафе "Тонтин" в Олбани. Наряду с шотландскими названиями звучали индейские.

Это сочетание в высшей степени взбудоражило память Инверо.

- Слышал ли кто-нибудь из вас о месте под названием Тикондерога? спросил он неожиданно.

Это название шотландские офицеры слышали впервые. Все покачали головами.

- Вот уже два года, - начал Инверо, - я надеюсь попасть туда, но никто не знает об этом месте. Я решил, что встречу его по дороге в Канаду.

- На этом пути, майор, вы не найдете никакой Тикондероги, - обратился к нему полковник Грант, командир полка. - Мы тронемся в путь из Форта Эдуарда, оттуда - к озеру Георга названному в честь нашего короля, спаси его бог. Оттуда мы тридцать миль проедем на север в лодках к подножию озера. Там французы укрепили ручей, текущий из озера Георга в озеро Шамплейн.

- Вы знаете, как французы называют это озеро, полковник?

- Они зовут его Форт Кариллон, - ответил Грант. - По донесениям наших разведчиков, они дали озеру такое название, поскольку оно расположено недалеко от водопада, чье звучание напоминает колокольный звон.

- А за Фортом Кариллон? - спросил Инверо. - Что находится дальше?

- А дальше мы достигнем озера Шамплейн, совершим длинный, но прямой переход к реке Ришелье, по ней мы направимся к самому сердцу Канады.

- Опять мне не встретится Тикондерога.

Отсутствующий, рассеянный тон Инверо заставил полковника Гранта присмотреться к нему. Другие офицеры почувствовали что-то странное и внимательно прислушались к вопросу Гранта:

- Где вы слышали название "Тикондерога", майор? И от кого?

Инверо, обведя взглядом лица товарищей, сидящих за столиками вокруг него, почувствовал сильное желание все им рассказать.

- Я услышал это название в Шотландии от призрака человека, никогда не покидавшего родину, - начал он.

Мерцающие свечи на стенах, грубо обработанные перекладины и потемневшие панели напоминали о драме, когда Инверо погрузился в рассказ, объяснивший его внутренний настрой за последние два года. Он поведал, как встретил Мак-Нивена, о клятве, данной убийце, о том обвинении, которое произнес дух его кузена, и о пророчестве, предвещавшим встречу в Тикондероге.

Старшие офицеры сидели в молчании, когда Инверо закончил, молодые же были слегка удивлены и думали обратить всю историю в шутку, но, взглянув на сына Инверо, увидели, что тот делает предупредительные знаки. Полковник Грант тоже их увидел и разрядил атмосферу. С надлежащей торжественностью он поднял свой стакан: