Джеймс Уайт - «Если», 1997 № 01

— Даже если это не мое дело? — спросил Хьюлитт, и, помедлив, пояснил: — Не портновское дело, вот что я хотел сказать.

— Слушаю, — настороженно произнес Фокс.

— Мы только что обсуждали тему наряженных лошадей, — начал Хьюлитт. — Мой клиент гораздо больше похож на лошадь, чем на человека. Он слишком опытный дипломат, чтобы жаловаться; но поставьте себя на его место и подумайте, какое впечатление произведут на него вся эта помпа, пышность, переезды с места на место и…

— Скреннагл уже изучил личностные аспекты нашей цивилизации и приспособился к ним. Во время еды он лежит, поджав под себя ноги, и тогда его торс располагается на высоте, удобной для еды и разговоров. Что касается туалетных приспособлений…

— Я подумал о том, что он станет испытывать, если его будут перевозить запряженные лошадьми экипажи, или же увидит всадников. Я посоветовал бы вам в нарушение традиций воспользоваться автомобилем, а не каретой, а почетный караул и охрану подобрать не из кавалерии. Ведь между Скреннаглом и лошадьми имеется определенное физиологическое сходство. Не такое близкое, разумеется, как между людьми и обезьянами, но, по-моему, будет лучше, если он не увидит животных, слишком его напоминающих. Как вы полагаете?

— Еще бы! — воскликнул Фокс и негромко выругался. — Ну почему это никому не пришло в голову?

— Кое-кто только что об этом подумал, — заметил Хьюлитт, распахивая дверь и приглашая Фокса вернуться в примерочную, где, тихо постукивая копытами по полу, ждал клиент, важнее которого еще не было ни у одного земного портного.

— Прошу извинить за задержку, сэр, — вежливо произнес Хьюлитт, — но теперь я ясно представляю, чего ждут от меня и от вас, сэр. Однако прежде чем продолжить измерения, могу я поинтересоваться, нет ли у вас аллергии к определенным материалам или особо чувствительных участков тела, которые могут вызвать дискомфорт?

Скреннагл взглянул на Фокса, и тот ответил за него:

— Мы весьма тщательно исследовали эту проблему и составили длинный список веществ и предметов, которые могут вызвать проблемы — а некоторые и весьма серьезные проблемы, — если окажутся в длительном контакте с кожей Его Превосходительства.

Ситуация такова. Внеземные патогенные организмы не могут существовать в человеческом теле, и наоборот. Это означает, что мы не можем заразиться от Скреннагла, а он равным образом невосприимчив к нашим микробам. Однако чисто химические реакции — вопрос совершенно иной. Любое синтетическое волокно и вообще любая синтетика, использованная для пошива одежды, вызовет у Его Превосходительства сыпь или гораздо более резкое раздражение. Вы поняли?

Хьюлитт кивнул. Нижнее белье посла, его рубашки, галстуки и носки придется делать из чистой шерсти, хлопка или натурального шелка; подойдут также шерстяная камвольная ткань и твид. Потребуются костяные пуговицы и металлические, а не нейлоновые застежки-молнии. Все окантовочные, подкладочные и набивочные материалы также нужны натуральные, а шить придется старомодными хлопчатыми нитками, а не синтетикой. Да, он ясно видел проблему, но, как и большинство крупных проблем, она раскладывалась на множество мелких.

— Одна из причин, почему мы выбрали именно вас, — пояснил Фокс, — состоит в том, что вы привержены традиционному стилю, а значит, умеете выжать все возможное из натуральных тканей и материалов. Правда, мне не давала покоя мысль, что вы окажетесь настолько старомодны, что неподходящим образом отреагируете на… необычного клиента. И рад отметить, что вы не проявили даже намека на ксенофобию.

— Я прочел немало фантастики, пока она не стала слишком заумной, — сухо отозвался Хьюлитт и повернулся к Скреннаглу: — Мне придется произвести еще кое-какие измерения, сэр, поскольку я буду Шить для вас нечто более сложное, чем попона. По ходу дела я стану предлагать на ваше рассмотрение эскизы задуманных предметов туалета. Раскрой, примерки и отделка также займут некоторое время, если вы хотите, чтобы работа была сделала на совесть. — Взглянув на контуры тела инопланетянина, он подумал, что переделки и примерки потребуются серьезные. — Я, разумеется, стану работать исключительно над вашим заказом. Но не вижу никакой возможности справиться с работой быстрее, чем за десять дней.

— У вас двенадцать дней, — с облегчением произнес Фокс. — А разбитое стекло мы вам быстро заменим. И повесим объявление, что в мастерской… гм… смена интерьера. Мы сфотографировали дверь вашей мастерской, когда собирали о вас сведения, поэтому сумеем воспроизвести все в точности. В конце концов, я косвенно виноват в том, что вы лишились стекла на двери.

— Позвольте с вами не согласиться, — вмешался в разговор Скреннагл. — Поскольку исходной причиной ваших проблем стал именно я, то буду вам признателен, мистер Хьюлитт, если вы позволите заменить разбитое стекло материалом с моего корабля — в память о моем визите. Этот материал прозрачен и выдерживает как удары метеоритов, так и мелкие житейские потрясения.

— Вы очень добры, сэр, — ответил Хьюлитт.

«От плеча до запястья 35 дюймов», — записал он в блокнот.

Потребовалось почти три часа, пока мастер не удовлетворился проделанной работой. Целых полчаса он обсуждал с клиентом работу его мускулатуры и суставов, а также особенности покроя в районах шеи, груди, подмышек и промежности.

Когда Скреннагл и Фокс ушли, Хьюлитт запер входную дверь, прошел мимо кладовых на первом этаже и поднялся наверх в свою квартирку рассказать новости жене.

После несчастного случая, который произошел восемнадцать лет назад, миссис Хьюлитт стала инвалидом. Она могла ходить около трех часов в день, не испытывая слишком больших страданий, и приберегала эти три часа, чтобы поужинать и поговорить потом с мужем. Все остальное время она разъезжала по квартирке в кресле на колесиках, наводила чистоту, готовила, шила — если для нее находилась работа с иголкой в руках — или спала, потому что по ночам ей спалось плохо.

Муж рассказал ей об инопланетном клиенте и необходимости временно хранить эту новость в строжайшем секрете. Миссис Хьюлитт с интересом рассмотрела наброски выкроек и прикинула требуемое количество ткани и материалов, однако не поверила ни единому слову мужа и даже пристыдила его за глупую шутку. Она напомнила ему, что в молодости ей пришлось выполнять заказ одного из театров — им для спектакля потребовалась одетая лошадь. Да, заявила она, ей пока не ясно, зачем нужно такое количество костюмов и особенно нижнего белья, но они наверняка предназначены для какой-нибудь сложной пантомимы или фарса. А застегивающаяся на молнию ширинка, неодобрительно добавила она, наверняка означает, что предстоящее шоу окажется еще и непристойным.