Луи Тирион - Потерпевшие кораблекрушение на "Алкиноосе"

- В то же время, учитывая особые условия использования этого вида оборудования, я прошу вас немедленно закрыть ваши камеры для анабиосна. Может так случиться, что нам придется перейти в состояние пространственного перемещения довольно скоро.

Ручным приводом контроля Маоган попытался отрегулировать забарахливший двигатель. Но в это время стала ненормальной и кривая второго двигателя.

- Как только ваши камеры будут закрыты, я пущу газ, который вас усыпит. Эта процедура абсолютно безвредна и вы от нее не пострадаете,- продолжая говорить, Жорж Маоган поставил кондиционер на предельную мощность, так как смола охлаждения целиком испарилась с поверхности корпуса.- Я прошу вас поспешить, у меня здесь есть работа.

На этот раз все поняли, что произошло что-то катастрофическое. Почти одновременно зажглись лампы, сигнализирующие о том, что камеры закрыты.

- И вот еще что,- продолжал Жорж Маоган.- Я включил автомат операции перехода. Если я вдруг погибну, корабль, достигнув скорости выхода в искривленное пространство, сам совершит переход. В этом случае, когда вы проснетесь, Том Роллинг принимает командование кораблем…

С этими словами коммодор осторожно повернул рукоятку пуска газа в камеры. Их обитатели заснут сейчас тем самым сном, который позволяет человеческому организму сносно переносить переход. Закончив эту операцию, он взглянул в иллюминатор. Ставшее гигантским, солнце занимало теперь половину видимого горизонта, и контрольный термометр показывал, что температура за бортом достигла со стороны солнца 3200 градусов. Роллинг был прав, задержка взлета из-за Штуффа могла закончиться катастрофой. Необходимо было немедленно начинать переход.

«Алкиноос» только пересек орбиту Феоба, спутника Алонита-2, очень похожего на Луну. Теоретически с этого момента нужно было ждать еще целый час, прежде чем начать переход.

Но ждать было невозможно. Температура той части корпуса, которая была обращена к солнцу, достигала уже 3300 градусов, еще несколько минут, и окись стория начнет разлагаться.

Жорж Маоган включил атомные реакторы и с помощью аварийных двигателей придал кораблю медленно вращательное движение. Температура на поверхности корпуса стала более равномерной и упала до 2900 градусов.

Тем не менее Маоган задыхался в своем скафандре. Жара на командном пункте стояла невыносимая, хотя холодильные установки работали на пределе. Но Маоган не обращал на это внимания. Основной его задачей теперь, когда корабль находился в промежуточной позиции, было определение положения в пространстве. Маоган попробовал открыть створки космического секстанта. Но естественно, заклиненные от адской жары, они не сдвинулись с места. Это было катастрофой, так как из-за этого корабль при неудачном переходе мог затеряться в бесконечности космоса. Тогда коммодор бросил взгляд на магнетометр.

Прибор словно взбесился. Поток нейтронов за бортом достиг невиданной плотности и внешняя радиоактивность превысила допустимый безопасный уровень.

Ни на секунду не теряя присутствия духа, не сделав ни одного лишнего жеста, Маоган включил боковые двигатели и выправил положение корабля. Потом он сделал то, что совершил его предок, королевский корсар из Сан-Мало. Он склонился к иллюминатору и, повернувшись спиной к Алониту-2, который сверкал под лучами солнца, при помощи секстанта в руке определил местонахождение корабля. Через десять секунд он ввел данные в ЭВМ, а получив нужные результаты, передал их в электронный мозг корабля. Затем он посмотрел на часы. У него оставалось всего четыре минуты и тридцать секунд, и самое сложное, что надо было сделать.

К счастью, бурители пространства легко вышли из своих гнезд, но несмотря на кажущееся спокойствие, Маоган содрогнулся от вида на экранах, которые контролировали их работу. Он понял, что на этом участке даже ход времени был спутан. Кораблю, может быть, удастся начать переход, но что с ним будет дальше? Даже самый совершенный мозг не мог бы это предсказать.

Маоган решительно привел в действие устройство выдержки времени и, расстегивая скафандр, направился к своей камере. Менее чем через две минуты корабль начал переход.

Чистый кислород, шипя, проникал в камеру Маогана, а над ним мигала лампа, сигнализирующая о том, что он мог выйти.

Доля секунды понадобилась ему, чтобы понять, что произошло. И в то время, как воздух заполнял его легкие, память быстро возвращалась к нему. Он вспомнил вспышку звезды и катастрофическое бегство. Коммодор встряхнулся и, весь дрожа от нетерпения, нажал ручку люка своей камеры.

На корабле все было спокойно. Коридоры были залиты светом голубых ламп. По одному из таких коридоров

Маоган поспешил на командный пост. Там тоже все было в порядке, но оплавленный след на урдилоксе иллюминатора сказал о том, что корабль начал переход в самую последнюю минуту.

Маоган все еще был одет в комбинезон, украшенный серебряным трезубцем. Такие комбинезоны были обязательны при нахождении в камерах. Он направился в гардероб, где висела его униформа. Переодевшись, он надел фуражку с галунами - отличие его чина - и медленно приблизился к иллюминатору, и был буквально ошеломлен открывшимся перед ним видом.

Несколько секунд он думал, что у урдилокса, может быть, изменилась структура. Коммодор ничего не различал снаружи. Ни малейшего отблеска какой-нибудь звезды или далекой галактики. Жорж Маоган часто попадал со своим кораблем в зловещие межгалактические просторы, но всегда присутствие далеких миров, мигающих, как дружественные маяки в бесконечном пространстве, придавало ему оптимизм.

Но на этот раз Маоган напрасно протирал глаза - он ничего не видел.

Подумав о том, что иллюминатор выходит, может быть, в пустую часть пространства, Маоган направился к другому. Но повсюду не было ничего, кроме полнейшей тьмы.

Тогда коммодор предположил, что урдилокс потерял свою прозрачность из-за перегрева или по какой иной причине. Вернувшись на пост, он включил камеры внешнего обзора и увидел абсолютную пустоту, заполнившую экраны. Где-то в уголке его мозга билась мысль, что и телевидение вышло из строя из-за жары. С нервозностью, необычной для человека его закалки, Маоган включил все приборы, способные служить кораблю глазами и ушами. По старой привычке он считывал ответы вслух:

- Прямой обзор - 0. Телевидение - 0. Радиотелескоп…- он заколебался.- 0.

Своим привычным жестом, щелчком, он сдвинул фуражку на затылок.

- Это невозможно! Весь белый свет сошел с ума! Он продолжал свои исследования:

- Магнетометр - 0.

- Внешний термометр - абсолютный нуль.