Евгений Прошкин - Твоя половина мира

— Воспаления легких не боитесь? — спросила Элен.

В машине было тепло и сухо, но, чтобы оценить эту роскошь, нужно хорошенько вымокнуть. Или попробовать вымокнуть.

Элен потрогала куртку. Ни капельки, разумеется. Полицейский продолжал мяться снаружи.

— Дорогая машина, — сказал он, фиксируя внимание на ее коленях. — По области больше ста штук...

Элен усмехнулась. Она почему-то думала, что его взбесило упоминание простатита, а он просто желал денег. И это, как говорил школьный учитель физики, объективная реальность. И значит, от этого никуда не деться.

— Да, морока... — Она проверила карманы. Наличные шелестели и в левом, и в правом, и в обоих внутренних. Проблема была в том, чтобы не вытащить слишком много.

Щелкнул прикуриватель, и Элен, вздрогнув, достала две сотни.

— Взяток я не беру, — сказал полицейский.

— Правильно.

Она протянула деньги, и он их не взял — просто банкноты исчезли под его широким манжетом. Элен с инспектором посмотрели друг на друга и синхронно моргнули, будто стали друзьями.

— Всего хорошего, мисс Лаур. Да!.. Я вижу, у вас спутниковый навигатор. Хотел предупредить, что в городе он работать не будет.

— Весьма любезно с вашей стороны. — Она прикурила и тронулась.

Двенадцатиполосное шоссе было перегорожено — напротив щита “МОСКВА —MOSKAU — MOSCOW” громоздились бетонные блоки. В роли шлагбаумов выступали чумазые, утомленного вида броневики. “Лексус-Т2”, созданный на базе старичка “Хаммера”, протиснулся между бортами и, выехав на простор, устремился вперед. По обеим сторонам дороги торчали жилые башни — горящих окон было немного, но стены до третьего этажа были покрыты светящимися граффити. Везде одно и то же...

Слева от “Лексуса” появился его прототип, натуральный “Хаммер”, не иначе — из последней партии, снятой с консервации. Какой-то хлыщ за рулем жестом позвал Элен к себе — не то в машину, не то замуж. Она отмахнулась и включила навигатор.

Инспектор не соврал, прибор не работал. Красная точка на карте помелькала — все время в разных местах — и погасла. Сама карта с монитора не исчезла, но после двух развязок Элен потеряла направление. “Хаммер” с плейбоем был уже далеко, от него осталась лишь мутная водяная взвесь, прибиваемая к дороге дождем. Элен свернула к висевшему вдали желтому зареву. В центре никогда не спят. “Кто видел Находку, тот знает Париж...” Элен не видела ни Парижа, ни тем более Находки, и вообще она считала, что все пословицы — мусор, но с этой сентенцией спорить было трудно.

Вскоре на улице появились машины и мотоциклы, а количество светлых окон заметно выросло, как будто Элен пересекла часовой пояс.

Из больших размокших коробок выбирались сонные люди. Потревоженный картон тяжело шевелился, менял форму и разваливался на куски. Бродяги, еще толком не протрезвевшие, мучительно возвращались к реальности. Под дождем это происходило быстро.

Элен полистала на мониторе карту и выяснила, что ей нужно попасть к какому-то кольцу. Потом появится река — вероятно, такая же переплюйка, что и в Питере, — надо будет проехать по мосту между храмом и крепостью, и вот там, где-то за мостом, начнется...

Элен проверила записи.

Да, начнется Полянка. Почему-то Малая. Наверно, есть и Большая...

Она взглянула на карту.

Да, действительно, Большая тоже есть. Черт разберет... Мерить их, что ли?

Она остановилась у тротуара и посигналила. Старик, задумчиво обходивший мусорные баки, повернулся и замер.

— Чего? — спросил он после паузы.

На нем был блестящий полицейский плащ — почти новый, но зачем-то подвязанный пестрым поясом от домашнего халата. Короткие поля шляпы опустились, и с них, как с крыши, бежали частые струйки. И еще у него была борода — пегая, разлохмаченная, заметная даже сзади.

— Малая Полянка, — сказала Элен. — Подойди, дам тебе кой-чего.

Бородатый проворно шагнул к машине.

— Это возле “Ударника”, — сообщил он. Элен достала десятку, но до окна не дотянулась.

— Какой еще ударник?..

— Киноцентр “Ударник”, а там уже близко. Э, да ты первый раз в Москве? — Он покачал головой. — Сама не найдешь.

Элен побарабанила по рулю.

— Ладно, садись.

Старик без разговоров забрался в машину. Впрочем, теперь Элен видела: не такой уж он и старик. Лицо у бродяги было грязное, но относительно свежее. Он сверкнул глазами на купюру, потом, с вожделением, на короткую голубую куртку и на голые колени. Элен застегнула “молнию” до подбородка.

— Я с тобой деньгами расплачусь.

— Сейчас едем прямо, до самой площади. Там налево, — сказал мужчина. — И хорошо.

— Что “хорошо”? — не поняла Элен.

— Хорошо расплатишься — вот и хорошо.

Она наступила на педаль, и “Лексус” рванул по ночному проспекту.

Бородатый помалкивал, лишь косился на ее ноги и тревожно, как лось в зимнем лесу, потягивал носом воздух. Купюру с приборной панели он не забрал, и это было не очень здорово. Элен что-то предчувствовала, но пока — смутно.

Следуя указаниям бродяги, она несколько раз свернула, пока не уперлась бампером в кирпичную стену. То, что на въезде выглядело как тоннель, было каким-то подземным складом. На стальных воротах висел здоровенный ржавый замок. Элен растерянно посмотрела назад, и этой секунды мужчине оказалось достаточно, чтобы выдернуть ключ зажигания.

— Вот и приехали, — сказал он.

— Десятки тебе не хватит? Еще?..

— “Хватит” — это не про деньги, — изрек бородатый, встряхивая ладонью, ловя выскочивший из рукава нож и выщелкивая лезвие — все одним движением.

— Возьмешь наличные и карточки, — предположила Элен. — И тачку тоже?

— И тачку, — спокойно подтвердил он.

— И меня?

— Ну, так!..

Мужчина продолжал ее рассматривать, уже откровенно и деловито, как свою собственность.

— Один разик, — строго сказала она. Незнакомец нахмурился и поиграл ножом — на случай, если она вдруг не заметила.

— А чего ты ждал? Мне что, плакать, что ли? Давай, же двигайся, только по-быстрому.

Она решительно расстегнула “молнию”, сунула левую руку за пазуху и, приподняв правый локоть, выстрелила через куртку ему в живот. — Ты чего от меня ждал? — повторила Элен. — Слез?

Открыв дверь, она вытолкнула его из машины и вышла сама. Теперь ствол можно было и показать, иногда это полезно. Она носила пистолет во внутреннем кармане — страшно подумать, что сделал бы полицейский, нащупав рядом с грудью еще и рукоятку. Семимилли метровый “стейджер”, оружие профессиональных подонков: пуля на воздухе нейтральна, в крови разлагается. Если не убьет, то замучает до смерти.

— Ну что, угомонился? — Она откинула нож подальше и присела на корточки. — До Малой Полянки-то мы с тобой так и не доехали...