Чарльз Вильямс - Старшие Арканы

Генри действительно разглядывал первую карту, Жонглера, так пристально, словно хотел запомнить до мельчайших деталей. На ней был изображен человек в белой тунике; лицо повернуто в профиль и скрыто в тени от черной шляпы. Черный цвет был настолько глубоким, что, казалось, художник перенес на картинку кусочек ночи. Густая тень и короткая острая бородка мешали рассмотреть черты лица. На груди на тунике были вышиты три круга. Первый - из мечей, жезлов, чаш и монет, расположенных по очереди, так что монете внизу соответствовали острия двух мечей наверху; второй круг, внутри первого, состоял, насколько могла рассмотреть Нэнси, из кружков, в каждом из которых находилась одна из старших карт, третий, внутренний круг содержал одну-единственную фигурку, настолько маленькую, что Нэнси не могла понять, что она изображает. Человечек, должно быть, жонглировал; одна рука у него была поднята вверх, другая обращена к земле, а между ними по дуге летали сверкающие шары. В верхнем левом углу карты причудливые виньетки сплетались в какую-то сложную надпись.

Когда Нэнси заговорила, Генри медленно положил карту и перевел взгляд на девушку. Их глаза встретились - обычно они встречались как два океана, две бездонные глубины, сливавшиеся и составлявшие новый океан, - а тут вдруг Нэнси поняла, что вместо глубин видит два пересохших озерца, словно неведомый отлив унес из них всю влагу. Она зажмурилась, как купальщик на пустом берегу под холодным ветром, и воскликнула:

- Генри!

Ощущение мелькнуло и исчезло; Генри уже взял следующую карту и пристально рассматривал фигуру женщины - иерофанта. Она была изображена сидящей на древнем троне между двумя массивными колоннами; облако дыма мрачным покровом клубилось над митрой на голове женщины, а от ног ее водопадами низвергались реки. Одна рука была вытянута вперед, словно указывая потокам направление течения; другая покоилась на тяжелом открытом фолианте с огромными застежками, лежавшем у нее на коленях. И на этой карте в левом верхнем углу стояла та же причудливая надпись.

- Здорово! - выдохнула Нэнси, не отрываясь от карты.

- И все-таки, - спросил Ральф, - они для игры, или для чего? - Он посмотрел через плечо Генри. -Старая Дева, надо полагать; а на первой Нищий-Сосед.

- Великолепная работа, правда? - сказала Сибил Кенинсби и осторожно взяла одну из тех карт, которые ее брат назвал Старшими Арканами. Она значилась под номером девятнадцать, называлась "Солнце" и содержала очень простой рисунок: на ясном небе во всю ширь сияло солнце, а внизу счастливо играли двое детей мальчик и девочка. Сибил снова улыбнулась, рассматривая их. - Ну разве не хороши? - прошептала она. Фигурки действительно казались такими живыми, яркими, радостными под благодатным светом, отблеск которого перешел и на лицо самой Сибил, разглядывавшей рисунок. По крайней мере, так показалось Генри, который положил свою карту, пока Ральф говорил, и теперь глядел на Сибил поверх склоненной головы Нэнси. Сибил подняла голову. - Просто совершенство, правда, Генри?

- Они очень хороши, - с чувством проговорил Ли. Он казался немного озадаченным, словно нашел не совсем то, на что рассчитывал.

- Но - что - они - значат? - раздельно проговорил Ральф. - Какой в них смысл?

- Дункан часто повторял мне, - сказал м-р Кенинсби, который уже отложил каталог и стоял у стола рядом со всеми; на высоком лбу с залысинами блестел свет, тонкое, недовольное лицо наклонилось к колоде, - что карты Таро появились в XIV веке, хотя кое-кто считает их египетским изобретением. - Он умолк, как будто говорить больше было не о чем.

- Это же непросто - придумать такое, - со знанием дела произнес Ральф. Но кому и зачем это понадобилось? Я про то, что они.., ну, в общем, штука-то бесполезная, правда?

- У нас есть предание, - осторожно начал Генри, и м-р Кенинсби тут же переспросил:

- У нас?

Молодой человек чуть заметно покраснел.

- Я имел в виду - у цыган, - небрежно заметил он и добавил для Нэнси:

- Все из-за тебя, дорогая. Все время делаешь вид, будто я - настоящий цыган, с табором, жестяным чайником и бабкой с черной трубкой.

- Разве ей не понравились бы эти карты? - с жаром проговорила Нэнси. - Ой, Генри, дорогой, если бы у тебя была такая бабушка, она рассказывала бы нам истории про Таро, а может быть, даже гадала бы по этим - как ты их назвал, папочка? -Старшим Арканам.

- Может быть, посмотрим дальше? - сменил тему Ральф.

- По крайней мере, у меня есть дедушка, - сказал Генри для Нэнси.

- Подумаешь, дедушка! - поддразнила она. - Спорить могу, он живет в доме с электрическим освещением, а вовсе не в таборе под звездами. Может быть, он объяснит нам, что это такое? - она достала последнюю карту, помеченную нулем. Объяснения действительно не помешали бы, потому что карта выглядела весьма необычно. На ней был изображен молодой человек в чужеземной одежде, раскрашенной полосами - черной, серой, серебристой и красной. Ноги и руки его были обнажены, на плече лежал посох, по которому змейкой бежала резьба, а к посоху была привязана круглая сума, чем-то похожая на шары, которыми играл Жонглер. Перед ним танцевала в воздухе стрекоза или какое-то другое крылатое создание; сбоку тянулась к нему рысь или молодой тигр - не то ласкаясь, не то нападая. У человека были очень яркие глаза. Он улыбался так открыто и восторженно, что эта улыбка вызывала даже легкое опасение. Ни один человек в здравом уме не бывает настолько счастлив. Казалось, он только на миг задержался перед тем, как сделать следующий шаг. Никакого заднего плана у карты не было только ровный золотой фон.

- Нет, - сказал Генри, - это довольно трудно. Эта карта - тот самый непредсказуемый фактор.

- Непредсказуемый для чего? - уточнил м-р Кенинсби.

- Ну, - Генри на секунду задумался, - скажем, если хочешь узнать судьбу по картам Таро. Как известно, гадательных систем существует несколько, но ни одна из них не говорит, что означает Шут. Обычно его добавляют к Старшим Арканам до двадцати двух.

- Их и есть двадцать два, - сказал м-р Кенинсби. -Я только что перечислил все номера.

- Нет, сэр, - ответил Генри словно нехотя. - Это не совсем так. Строго говоря, их - двадцать одна и ноль, как говорила мисс Кенинсби. А ноль - он и есть ноль, ничего, то, что не считается.

- Может, еще какие-нибудь посмотрим? - спросил Ральф.

- А ты умеешь по ним гадать? - с надеждой спросила Нэнси, но Генри покачал головой.

- Не так, как нужно. По крайней мере, пробовать мне бы не хотелось. Но вообще-то это можно; мой дед должен знать, как это делается. Очень любопытные карты, а эта колода - особенно.

- А что в ней такого особенного? - не отставала Нэнси.

Генри ответил, не сводя глаз с карт:

- Говорят, что тасует карты земля, раскладывает дождь, перебирает ветер, а разделяет по мастям огонь. А Старшие Арканы могут объяснить все, что происходит в мире, они есть мера бесконечного танца.