Павел (Песах) Амнуэль - О чем думала королева?

— Да, но… Вы велели не перебивать…

— У вас такой выразительный взгляд… Перебить можно и взглядом, а не только мыслью, верно?

— Обещаю больше на вас не смотреть!

— Это уж слишком… Скажите.

— Об этих единичных событиях. Я читала в научно-популярных журналах… Честно, я готовилась к этому разговору, что бы вы обо мне ни думали. Везде написано, что единичные события — чуть ли не главное в вашем открытии. И нигде ни слова не сказано, что это имеет отношение к пришельцам… А оказывается… Безумно интересно! Вы можете об этом подробнее?

— Давайте честно: вас лично пришельцы интересуют?

— Меня… Если честно, нет. По-моему, это выдумки. Как-то я даже ездила в экспедицию… Знаете такое место: Эмский треугольник? Говорят, там постоянно какие-то явления… Простите, это не по делу.

— Нет, почему? Расскажите. Меня всегда интересовали личные ощущения, а не газетные описания.

— Личные… Не было. Ничего. Другие что-то чувствовали, давление какое-то, будто кто-то рядом… Видели в небе какие-то круги… А я — ничего. Убеждала себя, честно. Смотрела, слушала…

— Вы считаете, что ваши спутники придуривались? Сочиняли?

— Не знаю. Там и ученые были. Один даже со степенью. В общем, ничего я не увидела.

— Но статью написали?

— Написала, конечно. Послушала, что люди говорят, кое-что сама сочинила…

— Вот-вот. Значит, вы представляете, почему научные работники… извините, терпеть не могу слова «ученый», ученый бывает кот… почему научные работники не верят всей этой халамудре?

— Но ведь что-то здесь есть, наверно, если столько людей…

— Конечно! Что-то же было в идее коммунизма, если столько людей, триста миллионов, строили неизвестно что и шли неизвестно куда, а потом очнулись… и ничего не обнаружили. Ну, кроме тех, кто так уже свыкся с этой утопией, что не мог без нее обходиться, как без наркотика. Тут примерно то же… Но мы отклоняемся от темы все дальше…

— Это так интересно! Давайте сделаем еще одно интервью, в котором… В следующий раз. Хорошо?

— Не знаю. Скорее нет, чем да. Посмотрим. Так мы будем говорить о единичных событиях в эксперименте?

— Конечно! Единичные события. Я вас внимательно слушаю.

— Да… Я тогда… вспоминал Тину, представлял, куда она могла исчезнуть… и подумал, что к этой ситуации можно подойти сугубо научно, без эмоций. Что это было на самом деле? Если представить себе прогулку по городу, как процесс физического наблюдения… скажем, когда астроном проводит обзор неба, ищет новую комету или, скажем, астероид… осматривает отдельные участки, делает фотографии… И на одной из них обнаруживает довольно яркую звезду, какой не было на прежнем снимке. Если это комета, то она должна двигаться на фоне звезд, и нужно сделать еще одну фотографию, чтобы такое движение обнаружить. Астроном проводит контрольное наблюдение, но на новом снимке звезды нет. Ну да, говорит астроном, это единичный выброс. Дефект пленки. Или вспышка оптического барстера. Или еще что. Интерпретировать такие сигналы невозможно, потому что даже не знаешь — существовало ли явление реально или это дефект аппаратуры. И больше к этому снимку не возвращаешься… Или вот: физик экспериментирует с элементарными частицами. Получает серию записей пролета частиц сквозь черенковскую камеру. Все по теории, но вдруг на графике одна точка отскакивает… совсем далеко от той линии, на которой лежат все прочие экспериментальные точки. Это не так уж редко случается, но всякий раз неожиданно, и больше никакие точки на эти координаты не ложатся. Случайный выброс. В статистике его не учитывают. Их не считают даже при составлении выборки… Простите, я вижу… Вас смущают слова: «выборка, статистика, черенковская камера»?

— Ничего. Я потом сама… Или у вас спрошу. Вы сами себя не перебивайте, тогда и я не буду.

— Резонно. В общем, вы поняли, что это такое — одиночный выброс при эксперименте?

— Но девушка тут при чем?

— Как же! Это то же самое! Если отбросить эмоции… Представим мою прогулку, будто это астрономический обзор с последующей обработкой данных. Улицы — созвездия, дома — звезды, люди — планеты, кометы, малые тела… Знакомое небо, как в каталоге. И вдруг в каком-то созвездии вы видите планету, которой раньше не было. Она прочерчивает на фотографии короткую линию, но на всех последующих снимках этой яркой планеты уже нет, вы наблюдаете еще несколько ночей, но перед вами опять знакомые созвездия… Что нормальный астрофизик сделает — и делал всегда — с таким снимком? Ничего. Отложит со словами: единичный выброс. В единичных выбросах разобраться невозможно. Вы читали книжку «Физики шутят»?

— Слышала. Видеть не приходилось. Она выходила лет сто назад?

— Ну, знаете! Шестьдесят четвертый год, и потом, кажется, переиздавалась. И полувека не прошло. Неважно. Там была такая шутка, не знаю, поймете ли вы ее соль. Показывают физику график, где нарисована одна-единственная точка, и спрашивают: какое явление здесь изображено? Физик с умным видом начинает рассуждать о том, что бы это могло быть. Не смешно, да? Вы не физик, это как тест, знаете ли, на физическое мышление. В общем, невозможно по одной-единственной точке судить о чем бы то ни было. Это не наука.

— Понятно…

— Действительно понятно? Это важный момент. Если вы не поняли, о чем речь, то и дальше…

— Поняла. Если я блондинка, это еще не значит…

— Безусловно! Тем более, что блондинка вы крашенная.

— Почему вы решили…

— Разве нет?

— Вообще-то да. Но мало кто это замечает. Странно, мне почему-то казалось, когда я сюда шла…

— Вам правильно казалось. Не берите в голову. Я просто сказал наобум — Шерлок Холмс придумал бы сейчас что-нибудь о корнях волос, о связи цвета волос с цветом лица… не знаю. Нет, я просто… Не ошибся?

— Нет.

— Неважно. О чем мы… Да. Единичные события. Выбросы. От них в науке избавляются, потому что науке нужна статистика, науке нечего делать с результатом, который удалось получить только один раз и никогда больше. Сейчас я даже не могу сказать, что было раньше — история с девушкой или мои размышлизмы о единичных событиях. Как-то это происходило одновременно… Вы слышали о таком понятии — синхронистичность?

— Вы спрашиваете меня? Да, слышала. Я, знаете ли, читала Юнга.

— Простите, я не хотел…

— Вы сами сказали, что блондинка я крашенная.

— Зачем же вы пошли в это… в этот журнал? Извините, вы какой факультет окончили? У вас наверняка высшее образование?