Люциус Шепард - Прогулка по саду

«Эй, пес!», сказал Уилсон. «Есть еще добрые советы, как вести себя в послежизни?»

Бакстер пару секунд не отзывался, потом сказал: «Ага. Будь готов.»

«Хреново командование это и так знает, мужик. Они знают, что все грохнется.»

«Думаешь?», спросил Бакстер слегка заторможенным голосом. «Вколи малость IQ, мужик. А то идиотизм проклевывается.»

«Здесь нет времени клеваться», сказал Уилсон. «Время смотреть прямо вперед. Время мыслить только по карте.»

«IQ хорош в любое время. Ты выбрал смесь, от которой слишком думаешь, мужик. Эту хреновину дома потом жги.»

Несколько секунд они шли молча.

«Олл райт. Я отключаюсь», сказал Бакстер.

«Эй, Бакстер!»

«Чего?»

Уилсону хотелось сказать что-то, чтобы подкрепить их союз, признать его, потому что в центре его львиного пыла, его сверхъестественного чувства направления, была незащищенная часть, которая нуждалась в человеческом приятии; но он не мог найти слов. Наконец, он произнес: «Мы крутые, а, мужик?»

«Только так, мужик. Ты это знаешь. Только так.»

«Окей… крутые.»

Они тащились вперед, круша под ногами желтые цветы, а потом Бакстер сказал: «Знаешь, что говорит эта книга о Рае? Говорит, ты войдешь в Рай в самой красивой и совершенной из форм… в форме Адама.»

«Адам, который Адам и Ева?»

«Ага, ты войдешь в Рай, и станешь в точности, как он. Будешь высокий, как пальма. Ростом в шестьдесят кубитов.»

«Хренов Рай, должно быть, серьезное хреновое местечко», сказал Уилсон, а Бакстер отозвался: «Не может быть намного больше, чем эта пещера, правда? Это последнее, что я прочитал.»

Они оставались вместе в молчании.

«Олл райт, мужик», сказал Бакстер. «Отключаюсь.»

07:42

Цветы, очевидно, не кончались, чем глубже они заходили в пещеру, и свет оставался все таким же без видимых его источников, словно они двигались внутри пузыря бледного рассветного сияния, неся его вперед с собой. Уилсон думал, что если пещера и вправду Рай, тогда весь Рай это, должно быть, только этот свет и эти цветы. Они больше не могли видеть стены пещеры, только ее каменистый потолок. Под конец его цифровой экран зарегистрировал на краю дисплея что-то круглое и белое. Массивный белый шар, размером более двухсот футов в диаметре. Однако, когда они подходили ближе к сюрреально выглядящему объекту, он понял, что хотя шар достаточно велик, чтобы забраться внутрь и обойти кругом — для такой цели была открыта дверь — он и близко не такой большой, как говорят приборы. Поверхность его глянцевая и блестящая, как у жемчужины. Вместо того, чтобы стоять на уровне грунта, дверь располагалась на высоте, наверное, восемнадцати-двадцати футов над головой. От нее отходили следы раздавленных желтых цветов, заставляя думать, что эта штука брошена беззаботной рукой и что она катилась до полного останова. Дверную раму полосками окрашивали пятна яркой крови.

По внутреннему каналу забубнили голоса. Бакстер приказал всем, кроме Уилсона, заткнуться, и быть настороже. Уилсон настучал укол IQ. Время быть мудрым. Он благоговейно рассматривал жемчужину, пока Бакстер контактировал с командованием, и, когда укол возымел эффект, он подумал, что жемчужина вполне могла быть две сотни футов в диаметре. Если они в самом деле вошли в Рай, то их тела, в соответствии с Кораном, ростом в двадцать кубитов, и это ставит жемчужину в совершенно иную перспективу. Конечно, это бредятина, но сама их миссия — бредятина. Бредятина может оказаться критически важной для выживания.

«Не могу достучаться», по частному каналу Бакстер сказал Уилсону. «Командный канал сдох.»

Уилсон ждал приказа.

«Давай-ка загляни туда», указал Бакстер на дверь. «Оставайся на частном, когда рапортуешь.»

Уилсон проверил энергохранилище на своих волшебных ботинках. Он согнулся, высоко подпрыгнул, схватился за край двери и затащил себя на порог, там закрепился, и посмотрел вниз в жемчужину. То, что он увидел, называется роскошью. Занавеси из персикового и бирюзового шелка, гобелены на стенах; посуда из серебра и золота; оббитые шелком диваны и подушки; витиеватые ковры, инкрустированные столы и кресла. Но все порванное, разбросанное, сломанное, как после жестокого вторжения грабителей. Арочный проем вел в другую роскошную примыкающую комнату. Странная штука, пол соответственно расположению двери — был сильно скошен, мебель должна была вся соскользнуть в сторону; но, хотя опрокинутая и побитая, мебель не подчинялась закону тяготения, и если бы Уилсон упал вниз, на таком склоне он не смог бы стоять. Это дезориентировало.

Он отрапортовал Бакстеру и тот сказал: «Я поднимаюсь.»

Бакстер прыгнул, схватился за дверь. Уилсон протянул руку в боевой перчатке, помог перевалить порог. Они скорчились вместе в дверном проеме, неуклюже балансируя, цепляясь друг за друга.

«Выглядит чисто», сказал Бакстер, обозрев все. «Может, это и есть путь.»

«Путь? Путь куда, мать-перемать?», спросил Уилсон. «Это не по протоколу, мужик. Нам поручено разведать пещеру и сообщить, что мы нашли. Не предполагается, что мы полезем внутрь того говна, которое найдем.»

«Я не так понял приказ.»

Равнодушие Бакстера, его отрывистый солдафонский тон, вывели Уилсона из себя. «Я на хрен почтительно не согласен. Я думаю, что чертов капрал держит голову выше жопы.»

«Проверь свой дисплей, мужик. Видишь размеры пещеры?»

Размеры показывались бесконечными во всех направлениях, кроме потолка.

«Командный канал сдох», сказал Бакстер. «Направления нет никуда. Мы можем бродить по трахнутым цветам пока не завоняем в своих скафандрах, а можем исследовать апартаменты этого чертова обиталища. И я скажу, каким путем мы пойдем.»

«Я понимаю логику капрала. Я признаю в ней некую степень смысла. Тем не менее…»

«Закрой пасть, мужик!»

«… я намекаю, что, возможно, не самый мудрый способ действия, когда мы прыгаем в первую же трахнутую кроличью нору, на которую наткнулись.»

ДеНово посигналил по внутреннему каналу и Бакстер попросил рапортовать.

«Вам стоит посмотреть!», возбужденно сказал ДеНово. «Здесь здоровый провал. Внизу, похоже, лесочек. Деревья… золотые. Стволы и листья, все из золота!»

Уилсон заметил ДеНово на расстоянии, крошечная коричневая фигурка.

«Какого черта ты там делаешь? Немедленно убирай свою задницу оттуда!», потребовал Бакстер.

«Это поразительно, Бакстер!», сказал ДеНово. «Озверительно красиво!»

Уилсон вывел цифровой образ ДеНово на экран шлема и взял крупный план. Выражение лица было преувеличенно радостным, выражение неистового героя комиксов — итальянца. Уилсон сместился на вид сверху, увидел провал, ряды компьютерно реализованных желтых деревьев и кустов. Он снова переключился на крупный план ДеНово. Бакстер вопил, приказывая ДеНово вернуться, когда что-то темное мелькнуло поперек экрана и он исчез. Уилсон взглянул на точку, где последний раз видел ДеНово. Только желтые цветы. Тревожные голоса застрекотали по внутреннему каналу. Бакстер прокричал им замолчать, приказав всем отступить к жемчужине.