Николай Петри - Зеркало в руках

Наступил вечер последнего дня.

Солнце, равнодушно взглянув на терзания людей, поспешило на отдых.

Старик стоял возле калитки и медлил. Ему давно следовало повесить электронную печать и вернуться в беседку. Но он не мог — там его ждали Алёна, Карл и Ойга. Что он им скажет? Чем ответит на немую мольбу в доверчивых взглядах молодых людей?

Захрустел песок…

Старик поднял голову. Разочарованно покачал седой головой.

Торопливо переставляя длинные худые ноги, нелепо торчащие из широченных штанин фиолетовых шорт, по дороге шёл юноша.

Старик с сомнением посмотрел на претендента, затем — на солнце. Времени почти не осталось. И всё-таки Хранитель широко распахнул дверь, впуская несбывшуюся надежду на Прыжок.

По дорожке брёл медленно, каждую секунду ожидая услышать визгливый, полный сарказма голос. Но "отказник" безмолвствовал. Заинтригованный старик прибавил шагу и скоро оказался на месте. К своему удивлению он обнаружил последнего посетителя в торе главного дерматоскопа! Но настоящее изумление вызвало стремительное перемещение худосочного юнца из медицинского анализатора на площадку для Трамплинов!

Старик с трудом заставил себя поверить в увиденное, потому что последний претендент никак не вписывался в общую группу.

Что же такое разглядел в новичке Лотос, чего не заметил он — Хранитель?..

Юноша торопливо подошёл к старику, сухо поинтересовался:

— Прыжок завтра?

Хранитель кивнул головой.

— Я хотел бы как следует выспаться… Вы не поможете мне?

— Разумеется, — сказал Хранитель, удивляясь напористой невежливости юноши. — Под каким именем ты совершишь Прыжок?

— Я обязан его называть? — Юноша почему-то прятал взгляд.

— Совсем нет, — пожал плечами старик. — В этом случае мы можем предложить тебе псевдоним.

— Мы?.. — напрягся юноша. — Кто — "мы"?!

— А ты собирался прыгать один? — усмехнулся старик.

— Н-нет! — смутился юноша.

Через секунду он добавил:

— Зовите меня Алексис…

Это был незабываемый вечер.

Все пятеро собрались за одним столом, внимательно слушая последние наставления Хранителя.

— До того момента, пока вы не встанете на Трамплин, у вас ещё есть возможность отказаться от Прыжка. Правда, в этом случае и остальным придётся покинуть Лотос. Прыгать будете попарно: первый — третий, второй — четвёртый. Номера присваиваются автоматически по мере заполнения информационных ячеек в Трамплинах. Значит, первый номер — Алёна, второй — Карл, третий — Ойга, четвёртый — Алексис. Менять нумерацию нельзя, да вы и не сможете, потому что Трамплин активируется только после идентификации дерматограммы ваших стоп. С этого момента категорически запрещается производить какие-либо действия. Лотос — невероятно сложный и тонкий механизм. Он воспринимает мельчайшие нюансы вашего настроения и в соответствии с ними выстраивает программу полёта. Прыжки должны производиться синхронно — в нужный момент Трамплин подаст сигнал. В идеальном случае, если синхронизация оказалась достаточной, возвращение на Трамплин тоже произойдёт одновременно. Любая задержка с вашей стороны после Прыжка напарника грозит ему серьёзными осложнениями в полёте. Каждый Трамплин оборудован цветовой индикацией, строго регламентирующей отпущенное вам время. С увеличением длительности нахождения в полёте, соответственным образом изменяется и цвет. Диапазон следующий: красный — оранжевый — жёлтый — зелёный — голубой — синий — фиолетовый. Наилучший отрезок для возвращения — жёлтый или зелёный. В этом диапазоне вы получаете максимальную гамму впечатлений без серьёзных последствий для организма. Менее предпочтителен — голубой или синий, ибо в этом случае программа не сможет реализоваться полностью, а возвращение будет носить аварийный непредсказуемый характер. Про последний отрезок вам лучше позабыть, потому что из-за фиолетовой грани не возвращается никто…

Все давно разошлись, а старик не двинулся с места. Он знал, что заснуть сегодня не сможет. Не от волнения — от предчувствия. Что-то внутри него, некий тревожный колокольчик уже коснулся сердечных струн, и в душе начала медленно нарастать волна тревоги. Раньше такого не случалось. Старик проанализировал сегодняшний день и нашёл исток, родничок, давший начало тоненькому ручейку беспокойства — Алексис! В последнем претенденте присутствовала необъяснимая словами червоточинка. Всё в нём было либо недо-, либо пере-: недосказанность в словах, недопонимание сути Прыжка, недоговорённость в неожиданных вопросах. И всё это на фоне переизбытка фамильярности, переходящей в откровенную наглость. Почему-то Хранитель нисколько не сомневался: появись Алексис на день или два раньше, — не избежать бы ему стычки со вспыльчивым Карлом. И это было плохо. По законам Лотоса, прыгать первым должен был тот, кто раньше прошёл тестирование, значит — Карл, тем самым его жизнь напрямую зависела от поведения Алексиса на краю Трамплина. Замешкайся тот немного, внеси в гармонию предстартовой атмосферы малейшие эмоциональные возмущения, и у Карла могут быть в полёте серьёзные проблемы…

Хранитель встал, подошёл к силовому барьеру, блокирующему до рассвета все терминалы трёх уровней, и долго смотрел на лёгкое дрожание избыточного заряда на границе защитной сферы.

Он стоял больше часа, производя в уме какие-то вычисления…

Задолго до рассвета Хранитель сходил к калитке, заблокировал магнитным замком гонг, голографическим маркером написал метровыми буквами прямо в воздухе слово: ПРЫЖОК, после чего вернулся в беседку и стал дожидаться восхода солнца.

Первой пришла Алёна. (Так заведено: претенденты приходят к Лотосу по порядку.) Потом — остальные. Все были облачены в обтягивающие костюмы разных цветов. И это тоже традиция, которая никогда никем не нарушается.

Хранитель специальным прибором проверил диапазон сенсорной восприимчивости датчиков, вмонтированных во внутренний слой костюмов, после чего повёл всех к Лотосу. Возле мембраны остановился. Дальше он идти не мог: внутренняя сфера настроена исключительно на четыре психофизических фона отобранных кандидатов. Участь Хранителя при этом всегда одна — пассивное наблюдение со стороны.

В определённое время, словно бутон тюльпана, раскрылась мембрана: начался десятиминутный предстартовый отсчёт.

Первой на свой Трамплин взошла Алёна. Обтянутая бликующим сиреневыми искорками костюмом, она выглядела ещё тоньше, превратившись в невероятно гибкую, притягивающую глаз тростиночку. Встав голыми ступнями в специальное углубление на самом краю Трамплина, она замерла. Послышалось слабое гудение — к ней протянулся гибкий манипулятор и мгновенно опутал талию тремя страховочными поясами. Затем исчез, оставив после себя бухту слабосветящегося нейроволокна. Алёна закрыла глаза и стала ждать.