Роман Афанасьев - Котенок

Два великана продолжали драться. У первого, того, что пнул Ланселота, на руке сверкал длинный коготь. Им он пытался ударить второго великана по брюху. Но тот ловко отбивал его лапу. Я скользнул взглядом по сторонам, ища убийцу своего учителя. С'обак уже оправился от удара странного великана и теперь кругами носился вокруг дерущихся людей, пытаясь цапнуть обидчика за ногу. У меня перед глазами все поплыло. Я закричал во все горло, выплескивая накопившуюся ярость, и бросился вперед. На страшного С'обака. Тот повернулся ко мне и клацнул своими огромными челюстями. Но я бросился вбок, совсем как Ланс, и увернулся от верной смерти. Я все-таки достал до его морды, встав на задние лапы. Не такая уж большая это тварь, как казалось на первый взгляд. Я вытянулся вверх, насколько мог, и ударил лапой. Потом второй. Затем я отскочил в сторону, глядя на скулящую тварь, катающуюся в пыли. Я ослепил убийцу. Пусть он живет — слепым. Это хуже смерти, Ланс отмщен. Вспомнив про наставника, я вернулся к его телу и улегся рядом, уткнувшись в остывающий черный бок. Теперь мне было все равно, что случится со мной. Я выполнил свой долг, как и положено коту из клана Меченых. Я выплеснул свою ярость. Обняв истерзанное тело Ланселота обеими лапами, я испачкался в его крови. Ласково ткнувшись мордой в еще теплый бок наставника, я перевел свой взгляд на великанов. И вовремя. Тот, что был с когтем, убегал, кренясь и зажимая правой лапой бок. Странный великан стоял рядом со мной. Сверкающий коготь теперь был в его правой лапе. Он бросил взгляд на визжавшего С'обака, взбесившегося от боли, и бросил свой коготь в пыль. Затем он пошел ко мне. Я весь внутренне сжался, но и не подумал шевелиться. Я не хотел уходить от Ланса. Странная усталость охватила меня, словно что-то сломалось внутри. Только когда огромные лапы с тупыми когтями подняли мое тело в воздух, я вздрогнул. Великан положил меня на сгиб своей лапы, а его когти тихонько пробежались между моих ушей. И тут я все понял. Я потянулся к сознанию странного великана и уловил там знакомые ноты. Это был рыцарь своего клана. Совсем как Ланс. Но он был одинок. От его клана никого не осталось, и поэтому внутри него образовалась щемящая пустота. Ею он тянулся ко мне, как тянется слепой котенок к своей матери. Он почти понимал меня, а я — его. Прислонившись ухом к огромной груди, я услышал, как внутри бьется его сердце. Тогда я запел кошачью песню мира, стараясь попасть в ритм с его сердцем, которое тоже пело песню мира. На свой странный, человеческий лад. Теперь мы были в одном клане. Своей песней я заполнил пустоту внутри доброго великана, и он почувствовал это. Теперь мы были вдвоем. Вдвоем против всех.

13.11.99