Орсон Кард - Истокологик

— Твоя жертва еще не принесена. Мы по-прежнему на Тренторе.

— Тогда чего ты сидишь здесь? Пойди к Гэри Селдону, проси его, умоляй, унижайся, а потом ты поймешь, что я сказала правду. Он не хочет, чтобы ты присоединялся к его Фонду, и не позволит тебе лететь на Терминус.

— Ты так в этом уверена?

— Нет, я не уверена. Но логика подсказывает, что так и будет.

— Я полечу на Терминус, если он согласится на мое участие в его проекте. Я надеюсь, что мне не придется лететь одному.

Лейел пожалел об этих словах, едва они сорвались с его языка. Дит замерла, словно получила пощечину, в ее глазах мелькнул ужас. Потом она повернулась и выбежала из комнаты. Несколько минут спустя он услышал мелодичный звонок: открылась входная дверь их квартиры. Дит ушла.

Безусловно, с тем чтобы обговорить случившееся с одной из подруг. С благоразумием у женщин не очень.

Они не могут держать домашние дрязги при себе. Она перескажет им все те ужасные слова, что услышала от него, они будут сочувственно качать головой и говорить, что от мужа ничего другого ждать не приходится, мужья всегда считают, что жертвы должны приносить исключительно жены. Бедная, бедная Дит, скажут они.

Что ж, Лейел не будет сердиться на нее за этот курятник. Он знал, что такова уж человеческая натура, женщины в постоянном заговоре против мужчин. Потому-то и женщины уверены, что мужчины в постоянном заговоре против них.

Ирония судьбы, подумал он. Для мужчин такой способ обрести спокойствие не годится. Мужчины так легко не сходятся. Мужчина всегда помнит о возможности предательства, о том, как непостоянна декларируемая верность. Поэтому, если мужчина и открывает душу, но очень дорогому ему человеку. И уж конечно не будет обсуждать свои личные дела в большой компании. Даже если мужчина живет с женщиной душа в душу, как, к примеру, жили они с Дит, и, храня ей абсолютную верность, он никогда бы не стал доверять ей на сто процентов.

Вот и Лейел не видел никого, кроме жены, помогая ей, служа ей, любя ее всем сердцем. Что же касается переезда на Трентор, то у Дит сложилось совершенно превратное впечатление о его мотивах. Он не приносил никакой жертвы, не наступал на горло собственной песне и полетел на Трентор не потому, что она этого хотела. Наоборот, вследствие того, что она очень хотела перебраться на Трентор, он захотел того же. Даже желания его изменились, полностью совпав с ее желаниями.

Она командовала его сердцем. Не мог он не желать того, что могло принести ей счастье.

Но она… нет, она не могла ответить ему тем же. Если бы она отправилась на Терминус, с ее стороны это была бы настоящая жертва. Она не позволила бы ему забыть, что не хотела лететь в это забытое богом захолустье. Для него их семья стала его душой. Дит подразумевала под семейной жизнью дружбу с сексом. Ее душа наравне с ним принадлежала и всем этим женщинам. Деля свою верность между мужем и подругами, Дит дробила ее на части: и ни одной из этих частей не хватало, чтобы повлиять на ее сокровенные желания.

Вот тут Лейелу открылось то, что, должно быть, открывалось всем хранящим верность мужчинам: человеческие отношения — временные. Понятие неразрывная связь к отношениям между людьми неприменимо. Так же, как к атомным частицам. Их связывают самые мощные силы во Вселенной, однако и атом можно раздробить.

Нет ничего вечного. Все подвержено переменам.

У них с Дит была идеальная семья до того момента, как стресс не выявил ее несовершенства. И любой, кто думает, что у него идеальная семья, в которой нет места трениям или непониманию, заблуждается. И верит в это лишь потому, что семья эта не прошла проверки стрессом. Человек этот может умереть с иллюзией полного счастья, но доказывает сие только одно: иногда смерть приходит раньше предательства. Если ты живешь достаточно долго, предательство обязательно успеет первым.

Такие вот черные мысли роились в голове Лейела, когда он шагал по улицам города-планеты Трентор.

Выходя из дома, Лейел не запирался в салоне индивидуального автомобиля. Он отказывался становиться заложником собственного богатства, предпочитал ощущать себя обычным тренторцем. А потому его телохранители получали предельно ясные указания: не высовываться, не трогать пешеходов, за исключением тех, кто вооружен. Оружие же выявляли специальные портативные сканеры.

Такие походы по городу обходились гораздо дороже, чем поездка в специальном, защищенном от всех видов оружия лимузине. Всякий раз, когда Лейел переступал порог своей квартиры, около сотни высокооплачиваемых, неподкупных сотрудников службы безопасности срывались с места. Но Лейел дал себе слово, что богатство не заставит его менять устоявшиеся привычки.

Поэтому он шагал по коридорам города, ехал в авто и поездах, стоял в очередях, как и любой другой тренторец. Он чувствовал, как пульсирует жизнью гигантский город. Однако душу его переполняла меланхолия и будущее Трентора виделось ему в самом мрачном свете. Даже тебя, Великий Трентор, столицу Империи, предадут те самые люди, которым ты обязан своим созданием. Твоя Империя покинет тебя, ты превратишься в жалкий призрак себя самого, скроенный из металла с тысяч планет и астероидов. Будешь напоминать тем, кому вдруг захочется увидеть тебя, что когда-то Галактика обещала служить тебе во веки веков, а потом отбросила за ненадобностью. Гэри Селдон это предвидел. Гэри Селдон понимал переменчивость человечества. Он знал, что великая Империя падет, а потому, в отличие от государства, которое исходит из того, что никто и ничто изменяться не будет, принял меры, призванные самортизировать крушение Империи. На Терминусе он готовил чрево, из которого должно было возродиться величие человечества. Гэри создавал будущее. Конечно же, не мог он отстранить Лейела Фоску от этого захватывающего процесса.

Фонд после того, как получил легальное признание и поддержку государственных структур, превратился в мощную организацию, занимающую Путассуран-Билдинг. Этот административный комплекс четыре тысячи лет тому назад построили для Адмиралтейства. Произошло это вскоре после победы в великом сражении.

В честь нее здание и получило это название. Эпоха отразилась и на архитектуре. В летящих линиях чувствовался триумф, оптимизм, надежда на счастливое, ничем не омрачаемое будущее. В последние столетия здание использовалось как концертный и лекционный зал, тут же находился Музей Власти. Опустел Путассуран-Билдинг за год до того, как Гэри Селдону разрешили создать его Фонд, но казалось, что этот комплекс построен специально под новую организацию. Все, кто попадался на пути Лейелу, спешили по срочным делам, всех радовало, что они служат благородному делу. А дел таких не было в Империи уже долгие, долгие годы.