Юлий Буркин - Хеза форевэ

Само собой, находясь в каюте океанского лайнера, он не мог узнать доподлинно, не изменились ли вдруг на суше его жилищные условия. Но по тому, что, внимательно его выслушав, Хеза принялась грызть морковку, Владик понял: нет, не изменились.

Алёна над его стараниями посмеивалась, не сердилась. В конце концов, даже если этот странный зверек и не волшебный, все-равно в их судьбе он сыграл определенную роль. И вообще, она, по-видимому, считала всё это придуманной Владиком сказкой и находила её забавной и романтичной.

А он ломал голову. В чем же дело? Может, в неправильной формулировке заданий? Но он пробовал и так, и этак… Или в недостаточной искренности желаний? Но он и вправду ОЧЕНЬ хотел разбогатеть. Или в самой теме желаний? Но, как ни старался, он не находил ничего общего во всех предыдущих чудесах. Сборы, Алёна, «кругосветка» – какая в этом связь?

Что же касается того одного раза, когда во время путешествия Хеза монетку все-таки сожрала, то это вышло как-то смазанно. Чистоту эксперимента невозможно было проверить. Когда в очередной раз Владик колдовал над клеткой, намекая на то, что «Ауди-ТТ», вообще-то нехилая тачка, Алёна, перекатившись на кровати с боку на бок, заявила:

– Ты у неё ребенка нам попроси. Дочку.

Владик и поперхнуться не успел. Сожрала Хеза деньгу. И, что обидно, расслабившись, он не побоялся выложить в этот раз довольно дорогие монетки, так что слямзила она «Ломоносовский рубль» 1986 года, второй по ценности экземпляр его коллекции.

Ожидаемые на Антильских островах месячные у Алёны не грянули. Но, собственно, они и не предохранялись, так что, чудо ли это? Ну, разве что в той степени, в какой чудом является всякое зачатие.

… Ночь. Зима. Владик сидит перед клеткой. Вокруг – монеты. Но вот на кухне сначала появляется живот, а потом уже и сама Алёна.

– Эй, – говорит она. – Может, хватит? Может, ты лучше снова на работу устроишься?

– Да какая работа?! – сердится тот. – Опять в институт? На копейки? Как ты не поймешь, если у меня еще хоть раз получится, у нас столько всего будет, сколько нам за всю жизнь не заработать!

– Что получится, ангел ты мой полосатый? Что может получиться? – качает головой Алёна. – Взрослый мужчина, а поверил в собственную глупую сказку.

– Да нет, Алёна, брось. Ты же сама знаешь, что это правда… И мне кажется, я кое-что нащупал. Просто Хеза очень избирательна.

– Мне кажется другое. Мне кажется, что мы похожи на семейку сумасшедших…

– Нет, посуди сама. В начале она выполняла всё подряд, чтобы я догадался о ее способностях. А потом – только то, что посчитала нужным.

– Зачем?

– Какой-то есть у нее резон. Не думаю, что она делает это для нас. Скорее всего, от нас она хочет чего-то добиться для себя.

– Так. Хорошо, сам напросился… Ты не поехал на сборы. Но это ТЫ вспомнил о том, что доноров не берут, ты – сам. Я в тебя влюбилась. Я, понимаешь, Я?! Лотерейный билет мне шеф подарил ДО того, как Хеза съела монету. Я залетела, это что – чудо из чудес? Пока это было похоже на игру, я тебе подыгрывала, но сейчас это больше похоже на психическое расстройство. А я не хочу, чтобы у моего ребенка был сумасшедший отец.

– О’кей, о’кей, – покивал Владик. – Иди спать. Тебе сейчас надо высыпаться. Я скоро буду.

Оставшись с Хезой наедине, он потер лоб.

– Не понимаю, не понимаю… Значит, давай так… Снова ищем связь. Я не еду на сборы, Алёна в меня влюбляется, мы плывем с ней по морям и океанам, и она беременеет… И что? Что это всё значит?.. Нет. Я явно ищу не там.

Владик встал и прошелся по кухне туда-обратно.

– Может, масштабности не хватает? – спросил он Хезу. – Так я уже и в космос просился… Впрочем, что для тебя космос?.. Ты монетки любишь, старинные монетки… Я тоже их люблю, а ты их жрешь у меня… А теперь еще и не жрешь…

Стоп! Вот она – и масштабность, и шанс возместить ущерб нанесенный коллекции. Владик вновь уселся перед клеткой:

– Вот что, Хеза, милая ты моя. Хочу я, не много не мало, константиновский рубль.

Его чеканили в 1825. Когда скончался Александр I, и на трон должен был взойти его брат Константин. Но тот отрекся от престола в пользу брата Николая… Однако несколько пробных экземпляров с профилем никогда не царившего на Руси Константина I на монетном дворе изготовить успели. И потом очень боялись, что это примут за государственную измену, ведь именно защита наследных прав Константина стала формальным поводом для выступления декабристов. А их, между прочим, повесили…

Сейчас стоимость константиновского рубля оценивается в сумму около миллиона долларов, то где находится и тщательно охраняется каждый экземпляр известно абсолютно точно.

Хеза подняла голову и посмотрела Владику в глаза.

– Хочу константиновский рубль! – повторил он и почувствовал, как он действительно хочет его. До дрожи. Внезапно в голове мелькнуло: «А перед ней – разбитое корыто…» И тут же он понял: его желание опасно. Исполнение его требует слишком серьезной трансформации реальности. А Хеза вообще не исполняет желаний, она лишь чуть смещает вероятность в нужную сторону. Нужную для… Однако, ни додумать мысль, ни отменить свою глупую затею он уже не успел. Что-то треснуло…

… Бр-р-рын-н-нь, бр-р-рын-н-нь, бр-р-рын-н-нь!

Владик вылез из ванны и прошлепал к телефону.

– Да?!

– Привет.

Так и есть – Вовик.

– Здорово. Чего тебе? – сердито отозвался Владик. Ручеек из-под его ног полз обратно к ванной.

– Почему не подходишь?

– Говори быстрее, я спешу.

– Куда?

– Обратно, в ванну!

– А-а. Ладно. Слушай, Владик, я тут какую-то хезу на даче нашел. То ли ёжик, то ли крот, то ли жопа с глазами. Давай, я к тебе ее принесу, ты же у нас не только маразмат, но и ботаник.

– Пошел ты к черту со своей хезой, – твердо сказал Владик. – Я завтра на сборы уезжаю. Повестка у меня.

Сердито бросив трубку, он поплелся обратно в ванную. Глаз чесался от попавшего в него шампуня. «Ни денег, ни семьи, ни работы нормальной… Видно, судьба мне наступать на все встречные грабли. Не судьба, а именно, что хеза какая-то, – думал он. – Одна радость – моя коллекция».

Погружаясь обратно в воду, он поймал себя на самоуничижительной мысли: «А может, я сам виноват? Может, я чего-то не оценил, не понял, кому-то не заплатил, мимо чего-то прошел?..»

– Да нет, – сказал он вслух, – уж я бы свой шанс не проворонил…

И вдруг ему почудилось что кто-то смотрит на него. Большими внимательными, но невидимыми глазами. Теперь ему часто будет чудиться это.

Notes