Владимир Ильин - Жизненно важный орган

Зарубина сразу поняла, зачем она понадобилась Дейнину, но, не торопясь, домыла вестибюль под неодобрительным взглядом пенсионера-вахтера, собрала свои нехитрые уборочные принадлежности, отнесла их в специальный чуланчик в конце коридора второго этажа и лишь потом, переваливаясь с боку на бок, поплыла к лифту.

Кабинет Дейнина располагался на четвертом этаже, где вечно кипела суета. Носились туда-сюда с какими-то бумагами вертлявые девчонки из делопроизводства. Проплывали неспешно, как матроны, степенные медсестры. Цокали каблучками-шпильками высокомерные врачихи. А в закутке возле лестницы черного хода стоял дым коромыслом - там было излюбленное место для перекуров научных сотрудников.

Шура шла по коридору сквозь косые, равнодушные и откровенно ненавидящие взгляды и чувствовала себя особенно огромной и неуклюжей. Иногда ей приходилось даже сходить с ковровой дорожки, чтобы пропустить группки людей, шедших ей навстречу, - при этом она бормотала скороговоркой: "Здрасьте", но, как правило, ее не замечали...

Когда впереди наконец показалась обитая черной кожей дверь с золоченой табличкой "Главный специалист Дейнин Ярослав Владимирович", Шура вздохнула с невольным облегчением и зачем-то постучала прямо в глушившую все звуки обивку.

Потом осторожно, словно боясь сорвать дверь с петель, приоткрыла ее настолько, чтобы в образовавшуюся щель пролезла голова, и заглянула внутрь:

- Вы меня вызывали, Ярослав Владимирович?

Дейнин работал за компьютером.

- Да-да, входите, Шурочка, - рассеянно отозвался он, продолжая бойко щелкать клавишами и сосредоточенно вглядываясь в озаренный неестественным, каким-то потусторонним светом экран.

Чтобы последовать его приглашению, Шуре пришлось распахнуть дверь до отказа.

Дейнин наконец оторвался от компьютера и развернулся к Шуре всем корпусом.

- Присаживайтесь, - торопливо предложил он, указывая на стулья за небольшим столиком, приставленным торцом к его рабочему столу.

Но Шура отрицательно помотала головой и переступила с ноги на ногу. Как всегда, в кабинетах людей, занимающих значительные должности, она чувствовала себя не в своей тарелке. В руках всегда чего-то не хватало. Например, швабры: на ее палку можно было бы так удобно опереться, но кто ж заходит к начальнику со шваброй?..

- Послушайте, Шура, - начал Дейнин, избегая встречаться взглядом с Зарубиной. Он даже снял очки в золоченой оправе и принялся с преувеличенным старанием изучать их со всех сторон. - У меня к вам опять есть дело, которое, конечно, не по вашему профилю... Но я уверен, что вы и на этот раз с ним справитесь... Ведь справитесь, Шурочка? Выручите нас, гнилых интеллигентов, а?

Шура молчала, время от времени привычно переминаясь с ноги на ногу: с таким весом долго не простоишь без движений.

Как всегда в подобных случаях, слова у нее куда-то пропадали. Смущение такого умного человека вызвало у нее замешательство.

- Да вы не беспокойтесь, - продолжал тем временем Дейнин, переставая терзать свои очки и близоруко вглядываясь в лицо Шурочке, - насчет оплаты я распоряжусь, чтобы вам оформили... сдельно-премиальные... Ну, что скажете?

Шура невпопад кивнула и сипло осведомилась:

- А сколько... скольких... надо?

Уже произнеся эти слова, она внутренне обругала себя: "Да какая тебе разница, дуреха?! Можно подумать, что ты откажешься, даже если их будет целая сотня!"...

Дейнин нацепил очки на нос, сразу став отчужденно-официальным, и поднялся из-за стола.

- Восемь, - сказал он, отпирая огромный, четы-рехсекционный сейф, стоявший в углу кабинета. - На этот раз их восемь... Что, много?

- Да нет, - выдавила Шура, чувствуя, как пылают у нее щеки. Нормально...

Дейнин мельком покосился на нее, продолжая копаться в недрах сейфа. Вид у него при этом был такой, словно он хотел что-то сказать, но передумал.

- Вот, держите, - сказал он, подавая Шуре прямоугольную пластиковую коробочку мерзко-коричневого оттенка. - Я там уже все подготовил... в смысле, зарядил... Ровно восемь доз...

И когда она, нелепо прижимая коробку к груди, двинулась, колыхая мощными бедрами, к двери, произнес ей вслед с натужно-шутливой интонацией:

- Только смотрите не промахнитесь...

Шурочка вздрогнула, хотела что-нибудь ответить, но перед ней уже оказалась дверь, и она молча принялась протискиваться в нее, стараясь не выронить коробку.

Шурочке не повезло. По отделению патологии, которое сотрудники Центра с черным юмором окрестили "салоном красоты", сегодня дежурила Ольга Николаевна, женщина откровенная и прямая.

- Что, Зарубина, опять тебя прислали? - угрюмо осведомилась она, когда Шура появилась в поле ее зрения.

- Ага, - кивнула Шура. - Ярослав Владимирович попросил...

- "Попросил", - с отвращением передразнила ее Ольга Николаевна, тряхнув крашеными кудряшками. - А у самой-то у тебя голова есть на плечах или нет?.. Ты ж у нас вроде бы уборщицей числишься, а не палачом. Разве нет?

- Я работаю санитаркой, - тихо отозвалась Шура, - а уборщицей только подрабатываю.

- Вижу я, кем ты подрабатываешь, - смерила ее с головы до ног презрительным взглядом дежурная. - Вот скажи мне честно, Зарубина, а потом что ты будешь делать?

- Когда потом? - не поняла собеседницу Шурочка.

- Ну, через пару часиков... Когда сделаешь у нас свое дело, - пояснила Ольга Николаевна, поджав губы.

- Как это - что? - пожала плечами Шура. - Домой пойду. У меня как раз смена закончится.

- А дома что будешь делать? - не отставала дежурная. - Стирать, гладить, суп варить? А потом его есть, да?

- Да что вы от меня хотите, Ольга Николаевна?! - взмолилась Шурочка, не понимая, к чему клонит дежурная. - Вам-то какое дело до меня?

- Мне-то? - задумчиво проговорила Ольга Николаевна. - Ты права: мне, пожалуй, никакого... А вот Господу Богу, похоже, ты успела за свою глупую жизнь здорово насолить!

- Я не верующая! - отрезала Шура. - И вообще, дайте мне ключ, Ольга Николаевна, некогда мне с вами разговаривать...

- Эх ты! - фыркнула дежурная. - А еще женщина... На, подавись!

Она швырнула на барьерчик ключ с биркой.

"Да за что вы меня так ненавидите?!" - хотела сказать Шура, но обида так сдавила горло, что, не сумев вьщавить ни звука, она схватила ключ и устремилась в глубь мрачного извилистого коридора.

Руки ее все еще тряслись, когда она открывала дверь без таблички, расположенную в глухом закутке коридора. Наконец ключ с щелчком повернулся в замке, и Шура шагнула через порог в знакомое помещение.

Щелкнула выключателем, и комната мгновенно залилась дневным светом.

Это было просторное помещение без окон. Все здесь было бетонным: и стены, и пол, и потолок. С этим мрачным интерьером, напоминающим морг, совершенно не гармонировали узкие продолговатые ящики со стеклянными выпуклыми крышками, стоявшие в ряд вдоль стены. От ящиков тянулись пучки проводов и шлангов к распределительному коллектору.