Родриго Гарсия-и-Робертсон - Долгая дорога домой

Тени становились короче, а граница света и тени приближалась к девушке по изрытому кратерами ледяному полю. Потом вдруг из-за темного силуэта планеты показалось маленькое желтое солнце системы. В макроскоп она заметила сверкающий белый шар на дальней стороне Тигриса А — это Иштар, окутанная дымкой богиня любви и войны. Рядом висела маленькая коричневатая луна Энкиду. По эллиптической орбите вокруг них вращалась сверкающая серебристая полоска. Есть! Рейчел усилила увеличение — это был корабль, с виду заброшенный, но нетронутый. Должно быть, «Терешкова».

Но как до нее добраться? Она приказала автопилоту вернуться в тактический режим и высказать свои предложения. В ответ раздалось: ПРОВЕРИТЬ ЗАЩИТУ С СОЛНЕЧНОЙ СТОРОНЫ. Рейчел согласилась, и одна из ракет «Хеллхаунд» с большим ускорением стартовала в сторону «Терешковой». В ожидании результата девушка легла и тут же погрузилась в глубокий сон — уже подходила к концу утренняя вахта того самого дня, который начался с ночного ада.

Через несколько часов автопилот разбудил ее, и она надвинула на глаза макроскоп. Из-за маленькой коричневатой луны появились ракеты — целых две. Ее «Хеллхаунд» выпустил холостые снаряды по десятку различных траекторий. От Энкиду отделились еще четыре ракеты. Это было похоже на стандартную запрограммированную реакцию. Рейчел наблюдала, как ракеты наносили удары. Одна попала в «Хеллхаунд», остальные атаковали «пустышки», уцелевшие же холостые снаряды полетели дальше в сторону солнца. Она запросила анализ, и автопилот отозвался: ПРОСТАЯ АВТОМАТИЧЕСКАЯ ОБОРОНА. ПОДАВИТЬ ПРИ ПОМОЩИ МНОЖЕСТВА РАКЕТ.

Уловив презрение в немногословном ответе машины, она приказала автопилоту: «Давай, наделай побольше пакостей». Стартовали три «Хеллхаунда» и «Озирис», а сама Рейчел вновь прилегла еще немного поспать. Теперь шла уже дневная вахта, и хотя она приняла таблетку, заменяющую полноценную еду, заснуть девушка так и не смогла. На нее нахлынули воспоминания, навалилось чувство страха и одиночества. В шлеме Рейчел были таблетки, которые бы с легкостью погрузили ее в забытье, но девушка хотела свести к минимуму зависимость от медикаментов и вместо этого потягивала воду с глюкозой и рассматривала ледяную пустыню.

Время от времени она надевала макроскоп, проверяя, как там ракеты. Наконец они появились, целых четыре. Рейчел будто завороженная смотрела, как рассеиваются ракеты, пытаясь поразить десятки «пустышек». Ракета «Озирис» класса «орбита-поверхность» осталась совершенно незамеченной и нанесла удар в расчетное место запуска вражеских ракет; ее боеголовка из антивещества проделала внушительную дыру в Энкиду.

Сердце девушки возрадовалось. Это за «Ирхарт»! За Нину, Джоэла, Али. И всех остальных. Рейчел ощутила примитивное удовлетворение, наблюдая, как от взрыва ракеты поднялось облако пыли. Месть приятна, особенно месть безликому врагу на расстоянии миллиардов миль.

Торжество длилось недолго. Рейчел одолела какую-то смертоносную систему с микропроцессором вместо мозгов, созданную ради того, чтобы заставать врасплох невинные жертвы, но не рассчитанную на длительную оборону. И пока она остается пленницей данной заброшенной звездной системы, это даже победой назвать трудно. Она стартовала в грузовом лихтере в сторону солнца, выпуская вперед ракеты — так, на всякий случай. Высокоскоростные ракеты достигали внутренней области системы через несколько часов, но лихтеру, чтобы преодолеть это расстояние, требовались дни. Время тянулось медленно. Воительница стала обустраиваться в грузовом отсеке среди оставшихся «Хеллхаундов» — примитивное существование, без виртуальной реальности, которая бы скрыла переборки, без виртуальных развлечений, без контактов с людьми. Ничего, кроме консервированной еды и гнетущего чувства утраты. Раньше девушку окружали семья, экипаж корабля — родилась она на борту, там же росла и воспитывалась. Поскольку ее родители были межзвездными исследователями, ей пришлось избрать тот же путь, вот только она никогда не собиралась работать в одиночку.

На мониторе росло изображение Тигриса А, но никаких новых ракет в обозримом пространстве не появлялось — обнадеживающий знак. То, что поразило «Ирхарт» и обездвижило «Терешкову», исчезло. Узнает ли она когда-нибудь, что это было? Может быть, но главной заботой Рейчел оставалась «Терешкова». Уцелел ли кто-нибудь на поврежденном корабле и сможет ли судно доставить ее домой? А с выяснением вопроса, кому не удалось убить Рейчел, можно и повременить.

Но скоро стало ясно, что покинутый корабль на эксцентрической орбите — не «Терешкова». Рейчел, онемев, вглядывалась в увеличенное изображение, узнавая очертания видавшего виды древнего военного корвета, в котором зияла дыра от прямого попадания. Вокруг выпотрошенного и разломанного корпуса вращалось облако льда и обломков. А еще мертвые тела, которые плавали на фоне моря звезд. Никаких признаков ни «Терешковой», ни остатков экспедиции Рейчел.

В подавленном настроении она выровняла орбиты с брошенным кораблем, облачилась в скафандр и отправилась посмотреть, нет ли чего полезного. Немного. Развалину давно пора было списать, уцелевшие узлы оказались слишком древними, чтобы на них стоило тратить время. На передней части корпуса виднелась надпись «Драко», что соответствовало изображению дракона на комбинезонах экипажа. Рейчел надеялась, что сможет снять межзвездный двигатель с боевого корабля и каким-то образом присоединить его к грузовому лихтеру, но ракета угодила точно в двигательный отсек. Единственной частью корвета, оставшейся в целости и сохранности, была капсула глубокой заморозки, вращавшаяся среди тел.

Девушка отбуксировала блестящую капсулу назад к кораблю. В худшем случае ею можно будет воспользоваться, чтобы переждать необходимые лет сто, пока не прибудет помощь, если находящийся внутри обитатель не станет возражать. Что делал древний боевой корабль в практически пустой системе? Корвету самому по себе была не одна сотня лет, он оказался настолько стар, что никаких данных о потере подобного корабля в этом секторе не сохранилось, однако повреждения он получил не так давно. Замерзшие газы, вырвавшиеся из разорванного корпуса, еще не полностью растворились, а капсула глубокой заморозки, если верить индикатору, была запрограммирована на 9 месяцев, 28 дней, 12 часов и 52 минуты. Ее обитатель, кем бы он ни был, оказался единственным, кто спасся после катастрофы, но девушке не очень хотелось разгерметизировать саркофаг и обменяться историями.

Пристроив капсулу в трюме, она поближе рассмотрела Энкиду, с легкостью опустившись точно в том месте, где в него попал «Озирис». Боеголовки из антивещества оставляют после себя большие дыры, но на этот раз картина оказалась совершенно иной. Вместо ожидаемого кратера Рейчел обнаружила разрыв в наружной оболочке луны. Энкиду состоял не из скальной породы или льда, а из какой-то затвердевшей пены, коричневой сверху и розовой внутри, державшейся на усиленном металлическом каркасе. Рейчел спросила автопилот, что бы это значило, и получила ответ: ИНОПЛАНЕТНЫЙ КОРАБЛЬ.