Карел Михал - Баллада о чердачнике

Человек с узлом заметил, как что-то сорвалось с конька крыши, пролетело по воздуху и упало у самых его ног, что-то похожее на огромного, поджавшего лапы паука. Потом оно вытянулось во весь рост, озаряемое лунным светом.

- У-У-У! - завыл Чердачник. Для этого воя он все время, пока бежал, старался сэкономить дыхание.

Человек выпустил.узел из рук и приклеился спиной к мокрой штукатурке пожарной стены. Он чувствовал, как крошится штукатурка под его пальцами, судорожно царапавшими стену. Потом он тоже закричал. Он никогда еще не видел ничего страшнее той фигуры, что выросла перед ним на краю площадки.

- У-у-у! - все выл Чердачник. Он даже радовался, что одержал победу с помощью традиционного своего оружия.

Человек уже не кричал, он хрипло сипел от ужаса. И он поднял руки. Он сдавался. Чердачник смотрел на него с известным удовлетворением. "Отсталый элемент" боялся его.

- Как вас зовут? - спросил Чердачник и повторил вопрос, потому что "отсталый элемент" перепугался до такой степени, что не в силах был отвечать.

Наконец он пролепетал:

- Богумил Кепка...

Вот и все. Чердачник выполнил свою задачу. Он подхватил узел, взбежал по крыше и положил его за трубой. Узел затруднял движения, силы Чердачника были невелики, он не привык носить тяжести. После этого он спустился на ближний чердак, залез за стропила и мгновенно уснул: до утра оставалось много времени. И Чердачнику было совершенно безразлично, что Богумил Кепка без малого час сползал во дворик - так тряслись у него руки и ноги.

На следующую ночь Чердачник с триумфом доложил своему другу имя преступника. Он весь трепетал от затаенной гордости. Подпоручик, услышав имя, стал очень серьезным.

- Подумать только, это Богумил Кепка... А вы не ошиблись? Он живет в соседнем квартале, работает кровельщиком... Что ж, разберемся!

Когда через сутки, вскоре после наступления темноты, подпоручик снова явился на свидание, Чердачнику, очень чувствительному к свету, показалось, что глаза у его друга сверкают ярче, чем пуговицы, сапоги и все остальное, вместе взятое.

- Парень не только признался во всем, - объявил подпоручик, - но мы еще нашли у него остатки добычи от прежних походов. Только он божился, - тут подпоручик хихикнул, - что все равно уже собирался оставить это занятие, потому как встретил вчера, говорит, привидение и больше ни за что на свете не полезет на крышу. Ну, знаешь... - Впервые друг называл Чердачника на "ты", - ну, знаешь, без тебя мы ждали бы его до второго пришествия! Ох, как он раскололся! Нет, просто здорово, что ты нам помог.

При таких обстоятельствах подпоручик имел привычку класть руку собеседнику на плечо, но, поскольку в данном случае плечо отсутствовало, он рукой в кожаной перчатке слегка потрепал страшилище по костлявому затылку.

- Это был мой долг, - сказал Чердачник.

Он рад был похвале, рад был, что помог людям, - ведь теперь он знал правила того мира, в котором ему дано было существовать.

- Ну, ладно, - молвил подпоручик. - Я знаю. Но кроме того: кто трудится, достоин, как говорится, награды. С тобой, правда, тяжеленько будет решить этот вопрос в обычной форме, но ты сам подумай, нет ли у тебя какого желания? Конечно, в пределах моих возможностей... Ну и вообще-уж я замолвлю словечко... Понимаешь, я, может быть, еще буду просить у тебя помощи. В Праге осталось несколько чердачных ворюг, и после такого успеха мне поручили... Но я тебе все расскажу, когда нужно будет. А теперь к делу. Скажи, чего тебе хочется?

Чердачник ощутил, как под слоем пыли и паутины напрягается и дрожит его кожа. Было у него желание. До сих пор он никогда ничего не желал. И вот он впервые испытывал чувство, какое бывает у нас, когда мы вдруг видим, что может исполниться то, чего мы еще не так давно начали желать. Это совсем особое чувство, потому что возможность исполнить желание нам слаще всего, пока время и рассуждения не поцарапали его новенькую блестящую поверхность.

- Ну, что ж ты молчишь? - спросил подпоручик.

Чердачник обратил на него взгляд, полный преданности и нерешительности.

- Если б мне... - И, не в силах долее сдерживаться, он выложил все: - Я хотел бы как-нибудь побывать среди людей. Хоть один раз. Увидеть, как они живут, услышать их разговоры, только не с крыши, и самому поговорить с ними, потому что... мне кажется, это должно быть очень приятно.

Подпоручик рассмеялся счастливым мальчишеским смехом. Он рад был, что желание оказалось таким простым.

- Ну, это я могу тебе обещать. Это уж точно. Ты это заслужил. Если тебе хочется, я, конечно, буду приходить сюда, даже когда мы не будем больше работать вместе. До тех пор пока ты захочешь. А когда справимся с тем делом, которое нам сейчас предстоит, я как-нибудь вечерком возьму тебя к себе и мы поболтаем до утра. И нашему малышу ты расскажешь про крыши, про все, что видел и всякое такое. Рад? Ага? Вот видишь, все в порядке. Ну пока!

Подпоручик еще раз потрепал Чердачника по затылку и влез в слуховое окно.

Наступила ночь. Ярко светила луна, но Чердачник чувствовал, что сегодня не сможет недвижно лежать греясь в ее свете. Слишком уж переполняло его счастье. Случилось слишком многое, чтобы он мог сегодня оставаться в одиночестве. Он соскользнул к карнизу, наклонился над улицей и увидел, как его друг вышел из подъезда, как закурил сигарету. Чердачник последовал за ним, прыгая с крыши на крышу; придерживаясь за коньки, он переметывался на соседние кровли, один раз даже перебежал по телефонным проводам на противоположную сторону улицы, танцуя с расставленными руками на проволоке. Так миновал он несколько кварталов и увидел наконец, как его друг отпирает дверь своего дома.

На третьем этаже, если считать от крыши вниз, светились три окна. Чердачник спустился с карниза, повиснув на руках, оперся спиной о водосточную трубу и, ухватившись когтями за провод громоотвода, точными движениями соскользнул к освещенным окнам, а затем спрыгнул на карниз приоткрытого окна. Прячась за выступом стены, он уселся на карнизе, упершись в него длинными руками.

Молодая женщина в переднике, со стрижеными светлыми волосами и круглым лицом, сидела за столом и что-то шила. Открылась дверь, и в комнату вошел друг. На нем была серая вязаная куртка, а на ногах вместо блестящих сапог - шлепанцы. Женщина подняла голову.

- Разулся? Вот и ладно. Слушай, я купила на воскресенье телятины.

Друг поцеловал ее, сел к столу и закурил.

- Старик похвалил меня за этого Кепку, - довольным тоном сказал он. Пододвинул к себе пепельницу и откинулся на спинку стула.

- И правильно, - сказала жена. - Вообще пусть радуется, что ты у него служишь. Только не сразу он это сообразил. Она сделала стежок. - Малыш сегодня плохо кушал.