Сергей Калашников - Юность Златовласки

— Хотелось бы понять, зачем тебе понадобилось получать семь законченных высших образований.

Варя диву далась. Только назвала имя, и уже раскрыта. Это с кем же она здесь повстречалась ненароком? Опасения Ретты насчет осведомленности и влиятельности бурмийцев уже не кажутся ей надуманными, а подозрения об использовании на планете искусственных интеллектов — беспочвенными.

— Для меня это было как игра. Память в этом возрасте как губка, вот и решила поразвлечься. Ведь условия получения диплома не так трудно выполнить, если усвоен нужный объем информации. А потом, когда я научилась делать это за два месяца, стало скучно. — Вообще-то Варя не врет. По крайней мере — не очень сильно.

— И от скуки ты решила «развеяться» в патруле? — Взгляд медички, прямо скажем, тяжеловат.

— В патруле служат самые реальные парни. Не ангелы, конечно, но без гнильцы. А любая девушка должна думать о будущем… — Вот это уже откровенная ложь, но, неуличимая. Про чтение мыслей надежных данных нет. Но в глазах собеседницы она прочитала совсем другое. Веселые искорки так и заплясали в них, и это при совершенно расслабленном лице. Обидно попалась.

— Еще очень интересен выбор видов спорта, которыми ты занималась. Ни игр, ни единоборств. Летать, ездить, плавать, лазить — сколько угодно. Но ничего, связанного с преодолением противодействия.

— Ну, да. Правда в патруле меня немножко поучили отбиваться, если кто пристает, или не хочет делать того, что велят, так чтобы смогла убедить. Но до высокого мастерства мне далеко. — Варя продолжает играть роль скромницы. Оно и, правда, драчунья из нее так себе.

Врачиха зачистила одну тарелку и принялась опустошать следующую. Пауза становилась томительной. Наконец, доев, и высматривая на столе следующий объект для оказания ему пристального интереса, докторша продолжила:

— В общем, перспективы у тебя — не самые радостные. Патрульный корабль уже уведомил наше правительство о том, что ты осталась на планете. Вернуться за тобой они не смогут. Речь ведь не идет о спасении твоей жизни. Следующий их визит к нам непредсказуем, и не будет достаточно длительным, чтобы ты успела к месту их приземления. А ждать им, как правило, некогда.

Правительство Бурмы сообщило капитану, что тебе здесь ничего не угрожает. Так что выбираться с планеты тебе придется на пассажирском корабле. Билет недешев, а наличие на твоем счете достаточных средств сомнительно. Или я не вполне права? — Хирургиня смотрит на Варю.

— Сомнительно. — Варя стремительно соглашается, поскольку забралась сюда не для того, чтобы стремительно вылететь назад.

— Заработаешь — сможешь уехать. Только при жаловании прислуги или швеи на накопление достаточной суммы тебе жизни не хватит. А лучшего предложить я сейчас не в силах. Твои дипломы в совокупности наводят на мысль, что ты готовилась управлять государством, а это доходное занятие. Но свободных тронов у нас пока нет. — Забавно. Последняя фраза не вызвала веселого оживления за столом. — Осваивайся. Тед покажет тебе планету.

— Простите, а Вы кто?

— Если по-простому, то на планете я самая главная. Веткой зови. — И хирургиня, придвинув к себе следующую тарелку, занялась употреблением в пищу жареных кабачков.

— Если насытилась, ступай в палатку с Юлькой и Амелькой. Я тебя завтра рано подниму. — Паренек, вероятно Тед, выглядит воодушевленно. Ну конечно, намерен с ней подружиться. Ладно, она уже наловчилась необидно обламывать таких… симпатичных.

Однако спать хочется определенно.

Глава 4. Путешествие

Ранний подъем, плотный завтрак, и в седло. Красивый восход, и Варя, наконец, проснулась. Все-таки умаялась она вчера. Теперь на ней легкие шаровары и просторная цветастая рубашка. На голове — шапочка-зонтик. К седлу приторочена объемистая фляга и сабля. На левом запястье комб-коммуникатор — единственное, что связывает ее с прошлой жизнью.

Вчера в палатке Юлька и Амелька вытряхнули ее из формы патрульного, избавили от белья, и экипировали по-местному. Отобрали даже косметику, взамен выдали две крошечных баночки — крем для век, и бесцветную помаду. Здешнее исподнее для женщин оказалось прагматичным — раздельный купальник плотной эластичной ткани, причем не излишне открытый, так что, если снять верхнюю одежду, получается вполне пристойно. Ну и щетка для волос, конечно с ней.

Тед держался впереди, ведя за собой пару запасных лошадок. Через час езды шагом в обход овечьих отар перешли на галоп. Не неслись, сломя голову, но бодренько так скакали. Кругом равнина, глазу зацепиться не за что. Через пару часов пересели на заводных.

Обедали в поселке, состоящем из трех круглых шатров. Тед заплатил хозяевам и получил две глубокие чашки лагмана. Было вкусно. Лошадки попили и отдохнули.

Когда место обеденного привала скрылось за горизонтом, Тед остановился и издал протяжный вой, очень напоминающий волчий. Это ему пришлось проделать несколько раз, пока ответные звуки не донеслись откуда-то справа. Тогда, сойдя с седла, он передал спутнице поводья, а сам пошел на голос, неся в руках объемистый сверток.

— Силы небесные, да он же волка кормит! — Вдруг поняла Варя. — И еще, кажется, говорит с ним о чем-то.

Заозиравшись, словно в поисках свидетелей этой странной картины, она вдруг обнаружила, что поодаль за их спинами пятеро местных всадников тоже с интересом наблюдают за сценкой общения зверя и человека. Однако ничего интересного более не произошло. Волк исчез, как растворился, Тед вернулся в седло, и путь продолжился. Джигиты развернулись и ускакали.

К вечеру горизонт впереди потерял монотонную прямизну ровной как стол степи. Травяной покров стал богаче, начали появляться низинки и холмики. Уже в сумерках они въехали в селение, где получили ужин и ночлег. Смыкая глаза, Варя вдруг поняла, что за весь день они со спутником обменялись считанным количеством фраз исключительно по делу. Ее не пытались «кадрить». Даже обидно немного.

Следующий день местность плавно шла на подъем. Встречались обнажения скал, каменистые осыпи. Ее спутник несколько раз останавливался и что-то разглядывал на своем старинном коммуникаторе размером с плитку шоколада. Видимо ориентировался и намечал дальнейший путь. Хотя петляли они совсем немного.

Потом дорога пошла под уклон, домики начали попадаться — мазанки из глины. Стали встречаться засеянные поля, кустарники и редкие рощицы. Ночевали и столовались снова в селении.

Третий день скакали не по равнине, а по дороге, каждые несколько километров минуя деревеньки. Местность напоминала Анталию, куда Варя с родителями ездила отдыхать. Только без дорог, и населена реже. К вечеру горизонт впереди выпрямился. Они добрались до Южного океана.