Игорь Алимов - Академия Шекли (сборник)

Американец обескураженно мотает головой. После паузы ресторан погружается в «Грустный вечер» Гленна Миллера.

– Как же здорово, что я вас всех нашёл! – восклицает американец, пока Прежние Герои флегматично возвращаются к еде. – Пусть вы не такие, как я, но всё-таки… С нашими знаниями, с нашим опытом мы изменим этот мир! Превратим его в нечто совершенно…

Прежние Герои не произносят ни слова.

Приступы энтузиазма в отношении «этого мира» случались в свое время с каждым из нас: я рассказал китайским военным о порохе, Кларк под видом джинна пытался остановить армии Магомета, Цви поднял восстание сипаев, чтобы расколоть Британскую империю.

Рано или поздно все мы умнели.

– Сколько вам лет? – интересуется Алиса.

– Неловко об этом говорить, но… скоро будет восемьсот.

– Ничего страшного, – говорю я, налегая на «самбал-уданг». – Возьмите меня: мне около пяти тысяч лет.

Американец лишается дара речи, потом очухивается и произносит:

– Вы не выглядите на пять тысяч. Вам дашь хорошо если пятьдесят с гаком.

Все смеются остроумной шутке.

– Мы делаем вид, что исправно стареем, и меняем одну жизнь за другой. Вы тоже к этому придёте, если ещё не пришли. Выжить на Земле возможно, лишь прибегая к мимикрии во всём, от внешности до манеры думать. Только такая мимикрия позволит вам остаться самим собой.

– Как это?

– Очень просто. Делайте вид, что вы – один из них, подражайте им во всём. Никто не станет к вам цепляться, и вы сможете дожить до момента, когда появится возможность отправиться на родину. Нельзя терять надежду вернуться домой. Вдруг ваши учёные пробьют туннель в эту реальность?

– Может статься, мои сторонники свергнут узурпаторов, – говорит Алиса.

– Однажды друзья вытащат меня из хроноловушки, – говорит Анна.

– После гибели Атлантиды наверняка выжили не мы одни, – говорит Хайнрих.

– Остаётся вероятность, что Криптон переместился перед взрывом в другое место или время, – говорит Кларк.

– Хуже всего мистеру Цви Бендеру, – говорит Марлен, – всех его родичей-мутантов люди истребили. Но вдруг природа ещё произведёт на свет ему подобных?

– Что до меня, надеюсь, настанет час, когда великая империя, которую мы по глупости потеряли, возродится, и мой народ снова будет летать от Ядра до самых до Окраин Галактики, – говорю я. – В общем, ждите и следуйте первому правилу любого emigr: смейтесь там, где все смеются, и плачьте там, где все плачут.

– Вы привыкнете, – обещает Марлен. – Счастливый день настанет.

– Но я могу до него не дожить, – говорит новый Прежний Герой.

– О, если вы родились смертным, это несложно исправить, – говорю я. – У мистера Кента, кажется, остались ещё те пилюли…

– Сколько угодно, – трясёт головой Кларк. – На случай восстания пеонов я зарыл их под пёсьей будкой на заднем дворе.

– А теперь, – предлагаю я, – давайте знакомиться. Джон Карпентер. Владею страховой компанией в штате Канзас.

Он пожимает плечами:

– О’Донневан. Финн О’Донневан. Пытаюсь стать писателем.

Мистер Кент вздрагивает и страдальчески вздыхает.

– Отличное имя, – кивает Анна.

– И замечательная профессия, – добавляю я. – В аккурат для Прежнего Героя!

Мы говорим ещё немного об индонезийской кухне, прогнозе погоды на ближайшую неделю и особенностях климата Балеарских островов. Я рекомендую Финну неплохой китайский ресторанчик в Ибица-тауне. Думаю, мне удалось произвести на новичка хорошее впечатление.

В пять вечера мы по традиции поднимаем последний бокал шампанского – «За вечную дружбу!» – и встаём из-за стола. Шеф-повар выходит, чтобы проводить нас до дверей. Мы дружно хвалим его за отменный рийстафель, покидаем «Зелёный фонарик» и прощаемся.

– Удачи, – говорю я мистеру О’Донневану. – Не забывайте о первом июня. Через год на Ибице!

Леонид Кудрявцев

Футуромозаика

1. Суд

Понд взглянул на судью, окинул взглядом бесстрастные лица присяжных и сообщил:

– Я порождение всемирной паутины. Я намерен доказать, что являюсь личностью, человеком, и, значит, должен обладать всеми правами, гарантированными полноценному члену общества.

– Пусть ваш адвокат это докажет, – напомнил судья. – И тогда мы вынесем решение в вашу пользу. Но предупреждаю, что вы далеко не первый, явившийся к нам с подобным требованием. Всем предыдущим мы вынуждены были отказать.

Адвокат Понда выступил вперёд.

– Доказать? – переспросил он. – Хорошо, мой клиент готов, если вы пожелаете, прямо здесь написать эссе или небольшое стихотворение. Профессиональный уровень гарантирован.

– Что это докажет? – спросил судья.

– Умение творить. Как известно, способность к творчеству, к синтезу является одним из признаков личности, одним из признаков человека.

Судья покачал головой.

– Довод не принимается, – заявил он. – Для достижения профессионального уровня достаточно в совершенстве изучить приёмы других творцов. И если произведение вашего подзащитного является лишь суммой приёмов, если в нём нет необычной, гениальной идеи, то оно не может быть допущено к рассмотрению. Я прав?

И двенадцать присяжных, как один, заявили о своём согласии с таким решением.

– Мой подзащитный способен размножаться. Причём его копии, так же, как и человеческие детёныши, для того чтобы выжить в окружающем мире, должны пройти определённый путь развития.

– Не засчитывается, – отчеканил судья. – Для того, чтобы этот довод был принят во внимание, предварительно нужно доказать, что мы имеем дело с личностью. А иначе нам придётся присваивать статус человека любому механизму, снабжённому функцией самовоспроизводства.

Двенадцать присяжных издевательски ухмыльнулись.

– Мой подзащитный обладает свободой воли, – гнул своё адвокат. – Он определяет очерёдность собственных поступков, он несёт за них ответственность и в случае нужды способен сделать осознанный выбор.

– Это не будет принято во внимание, даже если он, пытаясь доказать свою правоту, надумает совершить самоубийство, – сказал судья. – Он рождён из информации, созданной кем-то другим, он состоит из неё до сих пор, и никто не сможет определить, как именно она воздействует на его поступки. А раз так, то о какой свободе принятия решений может идти речь? В общем, мы этот довод тоже отклоняем.

И двенадцать присяжных одобрительно затопали ногами.

– Последний довод, – промолвил адвокат. – Я приведу его, поскольку все предыдущие были вами отвергнуты. Итак, мой подзащитный делает ошибки. Он знал, что вы никогда не признаете его мыслящим существом, никогда не признаете человеком. И всё-таки он обратился к вам, тем самым совершив ошибку. Не доказывает ли это справедливость его требований?