Юрий Забелло - Планета для робинзонов

- Если вам так приятнее, то я буду только рада. Не люблю, знаете, милочка, в домашней обстановке всех этих официальностей...

После непродолжительного разговора о погоде и других малозначительных предметах Селия была представлена мистеру Мэрчисону-старшему, высокому представительному мужчине, старшему сыну и невестке, и, наконец, ей представили ее будущих подопечных - Роберта и Эрнестину - племянников мистера Кларенса.

- Вот ваши подопечные, милочка. Дети, мисс Селия будет с вами заниматься, - девочка сделала реверанс, мальчик слегка поклонился. - Я думаю, вы будете достаточно строги с ними?

- Вряд ли это потребуется, маам. Ваши внуки производят впечатление хорошо воспитанных детей!

- Боюсь, что это вам только кажется... Они все-таки выросли в глуши, далеко от Штатов...

- Мы будем с вами дружить, правда?

Девочка согласно кивнула головой, на ее лице промелькнула улыбка. Мальчик ничего не сказал, но его взгляд, казалось, говорил: "А это мы еще посмотрим!".

- Ну вот, милочка... Вы не обижайтесь, что я вас так называю?

Мисс Селия изобразила на своем лице максимум удовольствия.

- Заниматься вы будете с ними здесь, в этой гостиной. Мы, знаете, милочка, живем попросту, по-сельски... Здесь и рояль стоит, здесь и стол. Вы пока не утруждайте их особенно... Ни историей, ни географией... Музыка, литература... Станут старше - тогда другое дело. А сейчас уже пора к столу. Кларенс, предложи мисс Селии руку...

Поздно вечером, укладываясь спать, Селия пробормотала:

- Нет, дядя, ты, конечно, не прав. Такая милая семья, со старыми традициями. Такие милые дети...

Несмотря на усталость после дороги и трудного дня, спать ей не хотелось. Она снова вспомнила дядю. Вот он, погрузневший, седоватый мужчина, сидит в кресле в ее комнатушке и говорит своим низким, чуть хрипловатым голосом:

- Селия, мне не нравится эта фирма - Ассоциация Свободных Людей. Понимаешь, не те люди ее организовали. Что-то здесь не так... Мне бы не хотелось, чтобы ты с, ними связывалась. И, вообще, девушкам не место на Новой Гвинее.

- Но, дядя, - возражала Селия, - мне же просто ничего не остается другого. Доходы мои стали меньше в десять раз, я уже не могу жить как, раньше... Работать стенографисткой? Это выход. Но это же мизер... Вечные кредиты... А тут такие хорошие условия. И дело-то какое: учить детей из хорошей семьи! Меня же готовили к этому! Правда, в другой роли. В роли матери и хозяйки дома. Думаю, что я справлюсь и гувернанткой. Потом, когда я вернусь, можно будет подумать и о своих... Мне же всего девятнадцать! Пять лет пролетят быстро... К тому же, контракт уже подписан!

- Ты твердо решила, девочка?

- Да.

- Тогда послушай меня, старика. Я тут немного занимался этой Ассоциацией. Нет, нет, они не нанимают девушек, чтобы продать их потом в публичные дома. Уж в этом их никак обвинить нельзя... Меня беспокоит совсем другое. Организовал эту фирму мистер Джошуа Пендергаст, полковник. Знаешь, из тех южных полковников, которые никогда в армии не служили. Года три-четыре назад он и его друзья, как на подбор все крупные плантаторы, вдруг, ни с того, ни с сего, ликвидировали свои плантации, обратили в деньги все имущество и поехали в Новую Гвинею... И зачем? Учить чернокожих ребятишек! Не верится мне, что все здесь чисто! Откуда вдруг такое человеколюбие? Правда, те плантаторы, что остались, на земельной реформе потеряли гораздо больше...

- Ну вот, видишь, дядя? Они просто оказались более дальновидными.

- Так-то оно так... Но все равно, не нравится мне это дело...

- Дядя, а может быть, это все твои профессиональные привычки? Видеть везде и во всем преступление?

Майор Бакмастер, поседевший в борьбе с преступностью, промолчал. Через некоторое время он заговорил снова:

- Ладно, девочка, пусть будет по-твоему... Но на всякий случай я подарю тебе одну вещицу, - и вынул из кармана зажигалку.

- Зачем она мне? - удивилась Селия. - Я же не курю?!

- Это не зажигалка. Это - рация. Нажать нужно здесь... Видишь вот эту кнопочку сбоку? А говорить - сюда. Поняла?

Селия кивнула головой.

- Воспользоваться ею можно только один раз. Так что это - на крайний случай. Мало ли что может случиться? И еще одно. Но это уже не только моя тайна. Об этом нигде, никому, никогда говорить нельзя. Там, среди учеников, есть наш человек. Мальчишка, правда. Но взрослых они к себе и не пускают. Зовут его - Каури. Странное имя. Ведь каури - раковинка, которую на многих островах в том районе используют вместо денег. К этому мальчишке можно подойти и сказать: "Каури, ты мне нужен для блага всех людей". Запомнила? Повтори.

Селия повторила пароль.

- Смотри же, никому ничего! Это только тебе на крайний случай, если вдруг окажется, что я был прав. А если там все хорошо - забудь обо всем этом... Ну, счастливого тебе пути, племянница... Хорошо, что твоя мать до брака с твоим отцом была замужем за Локхвудом. Никто и не знает, что ее девичья фамилия - Бакмастер! Ну, еще раз - счастливо!

Селия улыбнулась своим воспоминаниям:

- Нет, дядя, ты просто старый ворчун, привыкший подозревать всех и все. Такие милые люди... Конечно, рассказывать им я ничего не буду, зачем их обижать?

И с этими мыслями она заснула. Селия не знала, что через несколько дней после ее отъезда мистер Джошуа Пендергаст получил записку:

"Майор Бакмастер докладывал, что ему, через его знакомых, удалось внедрить к вам своего человека. Это - одна из девушек, прибывших с последней партией. Имя девушки, также как и этих знакомых, установить не удалось".

И сейчас, в ночной тиши, в том же самом доме, Кларенс Мэрчисон изучал эту записку, на которой было написано четким почерком мистера Джошуа:

"Мэрчисон! Все двадцать девять девушек отобраны вами. В любом случае ее надо установить за неделю до назначенного срока. Не позже! Джошуа".

2

Прошла первая неделя, вторая, месяц... Селия привыкла к распорядку дома. Привыкла сама по утрам убирать свою комнату. ("Теперь, знаете, милочка, нет слуг. Чернокожие обучаются вести хозяйстве, а не служить белым"). Она привыкла к детям, и те платили ей послушанием и прилежностью в занятиях.

По вечерам после ужина взрослые собирались в гостиной. Селия и Джорджина, жена старшего брата, по очереди играли на рояле. Иногда к ним присоединялся и Кларенс. У него оказался очень приятный баритон. Он с удовольствием пел под аккомпанемент Селии, а иногда они пели дуэтом. Тогда за рояль садилась Джорджина. Постепенно Селия стала убеждаться, что этот человек ей не безразличен. Она старалась ничем не выдать себя: неизвестно, как восприняли бы это миссис Мэрчисон и все остальные члены семьи.

День в доме начинался рано. Из своей комнаты Селия слышала, как мужчины поднимались, наскоро завтракали и уходили в поле и на скотный двор. Чуть позже мимо дома проходила вереница черных учеников, направляющихся туда же. Селия уже привыкла к этому ежедневному шествию "черных гномов в белых одеждах" - так про себя она их называла. Женщины и дети поднимались немного позже и завтракали все вместе. Затем миссис Мэрчисон начинала заниматься стряпней. Каждое утро ей помогали две чернокожие девочки. ("Вы знаете, милочка, как мне трудно снова и снова им все объяснять. Каждый день новые девочки".)