Харлан Эллисон - Спасблок

Робот неумолимо приближался. Заскрежетали, исторгая металлическую пыль, детали корпуса, невесть откуда повеяло ветерком — он подхватывал и уносил микроскопические частицы металла.

Ближе, ближе, вот огромные свинцовые ступни уже почти у его лица, и отползти больше некуда, и тут…

Вспышка! Ослепительное сияние — сколько звезд перевидал Терренс на своем веку, ярче света видеть не приходилось. Робот все еще шагал, оступаясь и спотыкаясь, но грудь его обратилась в огненный шар мерцающий, палящий, обжигающий.

И вот он зашипел, загудел и взорвался — миллионы стремительно летящих осколков расчертили лучами света готовую поглотить человека бездну. Только бы не сорваться? Терренс бешено замахал руками, и в последний момент — вот-вот упадет,.. …проснулся!

Спасло подсознание. Даже в аду кошмара он оставался начеку. Не заметался, не застонал. Лежал молча, без. движения.

Это он знал точно — ведь он жив.

Лишь придя в себя, судорожно вздрогнул — и монстр тут же двинулся из ниши. Тут Терренс окончательно проснулся, молча замер, привалившись к стене. Робот покатился обратно.

Выдох. Еще мгновение, чуть затрепещут ноздри, — и Конец трехдневной-трехдневной? или дольше? сколько он спал? — конец этой пытке.

Есть хочется. Господи, как хочется есть!

Бок болел все сильнее, не переставая пульсировал, теперь даже легкий вздох причинял неизъяснимые муки. Все тело скособочено, неловко притиснуто к холодной стальной стене, заклепки буравят кожу. Скорей бы умереть!

Нет, умирать не хотелось. Захоти только — чего уж проще!

Вот бы отключить мозг робота. Невозможно. Вот бы из Фобоса с Деймосом брелок соорудить. Вот бы королеву красоты трахнуть. Вот бы из собственных кишок лассо сплести.

Мозг ведь надо не просто повредить — полностью разрушить, успеть, пока этот урод не добрался до Терренса и не нанес удар.

Между ним и мозгом — стальная перегородка, одна неудачная попытка — и шансов нет.

Интересно, куда он ударит сначала? Да что там, такой-то ручищей раз махнуть — и второй попытки уже не будет. Он так изранен — вздохнуть посильнее, и конец.

Может, удалось бы через шлюз прорваться в декомпрессионную камеру…

Бесполезно. Во-первых, робот настигнет его раньше, чем он на ноги поднимется. Во-вторых, предположим, случится чудо, он прорвется. Робот разнесет шлюзовой люк, выпустит из камеры воздух. В-третьих, предположим, чудо случится дважды, он успеет — и что это даст? Шлем и перчатки останутся в спасблоке, на планетоиде некуда деваться. Корабль разрушен, сигнала с него не дашь.

Все одно к одному.

Чем дольше Терренс думал, тем яснее становилось: больше ему ничего не светит.

Не светит…

Светит…

Свет…

Свет?..

«О Господи, возможно ли? Неужто я нашел ответ?»

Простота решения изумила. Больше трех дней понадобилось, чтобы додуматься. Просто, как все великое. Он едва удержался, чтобы не вскочить от радости.

«Я не мыслитель, не гений, почему же меня осенило? Блистательно, ошеломляюще! Смог бы человек поглупее так же просто найти выход? А кто поумнее -смог бы?»

Вспомнился сон. Свет во сне. Не он нашел решение — нет, тут сработало подсознание. Спасение было, было все это время — руку протяни; только слишком близко — не разглядеть. Его собственный разум искал способ подсказать ему. И, к счастью, нашел.

В конце концов, какая разница, как он догадался?

Бог — если только у него есть Бог — услышал. Терренс был вовсе не религиозен, но это чудо, пожалуй, заставит его уверовать. Дело еще не сделано, но выход есть — реальный выход.

И он начал спасать свою жизнь.

Медленно, мучительно медленно подтянул правую руку, ту, что не видна роботу, к ремню. Здесь, на ремне — набор принадлежностей, которые могут понадобиться космонавту в корабле в любую минуту. Гаечный ключ. Пачка таблеток, прогоняющих сон. Компас. Счетчик Гейгера. Фонарик.

Вот это чудо. Светящееся чудо.

Терренс прикоснулся к нему почти с благоговением, потом, задохнувшись от волнения, отстегнул — оставаясь для «глаз» робота по-прежнему неподвижным.

Держа фонарик в дюйме от тела, направил его вверх, спрятав за полусогнутой ногой.

Взгляни робот в его сторону — увидит лишь эту неподвижную ногу, заслоняющую осторожные движения. Для мучителя он — застывший, неодушевленный предмет.

«Так где же мозг? Если за радиопередатчиком — я покойник. Если рядом с холодильником — я спасен».

На случай полагаться нельзя. Эх, была не была!

Он поднял ногу.

Робот двинулся в наступление. Послышался отчетливый гул. Терренс опустил ногу.

За обшивкой над холодильником!

Робот остановился почти рядом с человеком. Все решали секунды. Погудел, поискрил и повернул к нише.

Теперь он знал!

Он нажал кнопку. Луч вонзился в обшивку над холодильником. Он нажимал снова и снова, пятнышко света вспыхивало и гасло, вспыхивало и гасло на обшитой металлом стене спасблока.

Робот заискрился и выкатился из ниши. Взглянул на Терренса. Мгновенный поворот — и вот со скрежетом он приближается к холодильнику.

Сокрушительный громовой удар стального кулака обрушился на стену, где мигал и мигал светящийся кружок.

Еще удар, и еще. Снова и снова, пока не подалась, не растрескалась, не разверзлась стальная перегородка, и вот уже размолоты в пыль все эти катушки и платы, микросхемы и блоки памяти. И вот уже робот застыл с поднятой для удара рукой. Мертвый. Неподвижный. И мозг, и корпус.

И даже тогда Терренс не перестал нажимать кнопку фонарика. С остервенением нажимал снова, снова и снова.

Потом дошло: все позади.

Робот мертв. Он жив. Он спасется. Спасется — теперь нет сомнений. Теперь он мог плакать.

Сквозь мутную рябь проступили очертания выросшей до невероятных размеров аптечки. Лукаво подмигивали радиопередатчики.

«Благослови тебя Господь, спасблок», — теряя сознание, успел подумать Терренс.

* * *

Суть (фр.)