Евгений Носов - Землей pожденные

А ему нравилось самому "открывать" солнце, он хотел, чтобы море просыпалось только при его появлении на берегу, и сам берег, усеянный мелкими окатанными камешками, был для него одного.

Он недоумевал, почему все это оказалось никому не нужным, и, кроме него, сюда больше никто не ходит. А он любил все это. И чувствовал во всех, на первый взгляд, несуразностях и излишествах потаенный смысл и значение. Неспроста все было так устроено. И он придумывал всему свои объяснения.

Конструктор запросил у Машины досье Оранжевого.

В который уже раз внимательно просмотрел результаты анализов и тестов, всю программу работ с моделью. Еще раз прочел заключение Машины. "Модель 133, дубль 4/2 может причинить вред Колонии, поскольку нельзя с достаточной степенью достоверности построить логические обоснования ее поведения. Алгоритм поступков модели незакономерен и не поддается прогнозированию. Программа мышления модели 133, дубль 4/2 составлена некорректно, имеется целый ряд неконтролируемых параметров. Как то..." Дальше Конструктор обычно не дочитывал.

"Конечно же, Совет прислушался к мнению Машины, ведь и меня она уличила в отходе от принятых норм, - думал Конструктор. - Только Машине не дано понять, что истины, сформулированные в ее памяти, могут быть и постулативными, построенными на умозрительных заключениях конструкторов, когда-то работавших с ней. Да и что Машина, она всего лишь контрольная форма для нас, ее мышление - это мышление первых поколений Станции. А мы как-никак опередили ее уже на двадцать поколений. Если я введу в Машину не подкрепленный обоснованием параметр, то получу всего лишь новый постулат, удобный для меня, и помеху в поиске истин для следующих поколений. У Машины нет чувств, стало быть - и сомнений. Она будет все принимать так, как это ей задано. И ей никогда не понять, почему у модели может быть непрогнозируемый поведенческий алгоритм, если я не введу в Машину новую доктрину. Может, так и поступить?.. А имею ли, я на это право?.."

Он вызвал на связь своего помощника.

В свое время Конструктор выделил Вита из общей массы колонистов, как возможного своего преемника. Пожалуй, никто в Колонии не обладал такими обширными познаниями, какими обладал Вит. Только он мог продолжить выбранную наугад из памяти. Машины мысль, ответить на любой заданный ею вопрос. Но когда Конструктор понял, что Вит не мог пользоваться своими знаниями - они были ему просто ни к чему - и употреблял их только для цитирования чужих мыслей, то глубоко сожалел о своем выборе и том кропотливом труде, что вложил в своего помощника. Тогда же Конструктору открылось, что превосходная память не является первоосновой ума. И к Машине он стал относиться прохладнее, что только пошло на пользу.

К сожалению, менять Вита не имело смысла: почти все в Колонии были одинаково умными и однообразно толковыми, однако, в решении лишь недвусмысленных задач. Близнецы были выше большинства. Только Бару и Герию было под силу оперировать своими знаниями, выделять единственно верное из множеств и принимать компромиссные решения.

И напрасно Бар укорял Конструктора в отсутствии у него достойных учеников. Сам Конструктор знал, что только один из близнецов сможет стать ему заменой и верным продолжателем Программы, ее главной сути создания человека. И, скорее всего, новым Конструктором станет Герий предпоследняя модель, потому и передал ему Конструктор как завещание свои мысли о неопределенности.

Но почему так настойчив Бар в своем желании изолировать Оранжевого от общества? Что это, действительно отрицание жизнеспособности новой модели, или опасение за лидерство в Колонии? Однако никто всерьез не принимает Оранжевого, да и сам он не подает к тому поводов, чего же тогда бояться?..

Вит не заставил себя долго ждать, похоже, он нарочно отирался вблизи телекамер, чтобы показать свое рвение к исполнению поручений Конструктора. Его круглое добродушное лицо во весь экран просияло простецкой улыбкой: он явно был очень доволен, что Конструктор вспомнил о нем.

Непонятно отчего, Конструктор почувствовал вдруг острое отвращение к дежурной улыбке своего помощника, к его подобострастию, к нему самому. Наверное, потому, что не увидел Конструктор мысли за улыбкой. Нет забот, вызываемых умом, нет и сомнений...

- Где Оранжевый, Вит?

- На побережье, - с безмятежной улыбкой на лице, благодушно отозвался помощник. Мол, где же еще быть этому чудику.

- Чем занимается?

- Оранжевый? - переспросил Вит, будто речь шла еще о ком-то. - Мне его занятие непонятно.

"Непонятно" - и все, будто за этим словом и не должно ничего следовать. Вит как бы застраховался словом от понимания, воздвиг непроницаемый барьер перед осмыслением.

- Разыщи Оранжевого и наведи на него камеру, - отвернувшись от экрана, чтобы не видеть больше слащавого лица помощника, недовольным голосом проговорил Конструктор.

Он не сразу отыскал на панораме побережья, что давал ему Вит, маленькую яркую точку на сером фоне.

- Прибавь усиление! - раздраженно приказал он, когда понял, что Вит не додумается сделать этого сам.

Оранжевый сидел возле самой линии прибоя. Серые ленивые волны размеренно и методично подкатывались к его ногам, пытались достать до кучки камней, сложенной им между ступнями. Видимо, и они хотели узреть что-то такое, что обнаружил Оранжевый в простых камнях, которые море лизало сотни лет, не находя в них ничего. Но им никогда не дотянуться до кучки, потому что у вибраторов, создающих волнение, однажды и навсегда заданы ритм и амплитуда.

Оранжевый играл камешками. Ни один житель Станции никогда не позволил бы себе такого пустого времяпрепровождения. Ведь игра не относилась к разряду работы. И если кто играл в детстве, то это лишь для приобретения необходимых для будущей работы навыков, потому и игры были взрослыми...

Многие колонисты заняты сбором информации по пути следования Станции: память Машины пополняется все новыми и новыми данными об окружающем мире. Другие систематизируют информацию по значимости и составляют безответные отчеты на далекую Землю. Третьи прокладывают курс станции-корабля к Цели, еще не близкой, но уже и не столь далекой. Вычислителями давно просчитано, когда и какому поколению выпадет достигнуть Цели, - до нее оставалось еще девять поколений. Остальные колонисты обеспечивают функционирование систем Станции, отражают метеоритные атаки и поддерживают жизнеспособность Колонии.

Станция была подобной совершенному заводу-автомату с замкнутым на себя циклом производства: все колонисты в совершенстве владели своими ремеслами, заученно и точно выполняли условия Программы, ни на шаг в сторону не отходя от нее, исполняли все рекомендации и приказы Совета Колонии. Даже возникла и укрепилась семейственность в выполнении определенных работ, до того четко были отлажены все производственные системы и отношения. Так, практически без усовершенствований, тринадцать поколений подряд продолжается клон пищевиков, десять энергетиков, по восемь - у двигателистов, астрономов и навигаторов. Эти последние три клона имели по своему представителю в Совете, составляли одноликую троицу.