Джон Уиндем - Жизель (сборник)

Пристрастие Жизель сидеть у него на плече стало раздражать его. Он начал нетерпеливо сбрасывать ее. Если бы не проклятая обезьяна, он никогда не узнал бы о делах Рози. Он не хотел больше видеть Жизель…

В течение недели он автоматически продолжал давать представления, но со все возрастающим отвращением, а потом подошел к Джорджу Хейторпу. Джордж считал, что сможет заменить Тэда. Его жена Мюриел вместе с помощницей вполне управится с тиром, а он сам возьмет Жизель и будет вести номер, оставляя Тэду двадцать процентов с общего дохода.

– Если, конечно, обезьяна согласится. Она ведь к тебе так привязана, – сказал Джордж.

Два дня казалось, что это самый главный момент во всем деле. Жизель ждала указаний от Тэда, а не от Джорджа. Но постепенно ей стала понятна перемена, происшедшая с хозяином, причем она два дня дулась, прежде чем смирилась с этим.

Освобождение от Жизели принесло облегчение, но не вернуло Рози. Трейлер казался пустым как никогда… Через несколько дней ужасного безделья Тэд взял себя в руки. Он открыл свои запасы, повесил некоторые старые плакаты Психологического Стимулятора и написал несколько новых:

МОДЕРНИЗИРУЙТЕ МЫШЛЕНИЕ!

ДЕЙСТВИЕ ДАЕТ ДЕНЬГИ!

БЬЮЩАЯ КЛЮЧОМ ЭНЕРГИЯ – КЛЮЧ К УСПЕХУ!

Вскоре он вернулся к старому стенду, где простаки охотно расставались с деньгами, но все это было не то – без Рози, выдающей бутылочки…

Жизель хорошо устроилась с Джорджем. Аттракцион опять был на ходу и давал полные сборы, но Тэд не испытывал ревности, глядя, как туда валят толпы. Даже доля дохода мало его радовала: она все еще связывала Тэда с Жизелью. Он охотно отказался бы от денег, лишь бы Рози была рядом с ним, когда он будет рекламировать свой эликсир. Он пытался разыскать ее, но безуспешно.

Прошел месяц, и однажды ночью Тэда разбудил стук в дверь трейлера. Его сердце забилось. Даже в этот момент он мечтал о Рози. Тэд вскочил с кровати и открыл дверь.

Но это была не Рози. Это был Джордж с Жизелью на плече и винтовкой из тира в руке.

– Что случилось? – начал Тэд сонно.

– Я тебе покажу, ублюдок, – сказал Джордж. – Ты только посмотри на это!

Он вытянул вперед руку с листом бумаги. Тэд посмотрел. Назвать нескромным рисунок, на котором жена Джорджа Мюриел была изображена с Тэдом, было бы чудовищным преуменьшением.

В ужасе Тэд взглянул на Джорджа. Тот поднимал винтовку. Жизель на его плече хихикнула.

Недоглядели

– Прендергаст, – деловито сказал директор департамента, – сегодня истекает срок контракта ХВ 2823. Займитесь-ка им, пожалуйста.

Роберт Финнерсон умирал. Раза два или три в прошлом у него бывало впечатление, что он умирает, – он пугался и неистово протестовал в душе против этой мысли, но на этот раз все было иначе: он даже не пытался протестовать, так как знал, что это всерьез. Однако как глупо умирать в шестьдесят лет и еще глупее в восемьдесят… Тогда кому-то другому придется постигать все, чему его научила жизнь, а его собственный жизненный опыт будет выброшен на свалку. Неудивительно, что вследствие такого нерасторопного использования накопленных знаний, человеческий род так медленно двигался по пути прогресса – шаг вперед, два шага назад…

Ученые мужи могли бы уделить больше внимания этой проблеме, но они всегда заняты чем-то другим, а когда вспоминают об этом, то уже поздно что-либо сделать, и все повторяется сначала.

Так рассуждал Роберт Финнерсон, лежа на высоко взбитых подушках в полутемной комнате и терпеливо ожидая своего конца, когда вдруг каким-то образом почувствовал, что больше не находится в комнате один, что появился кто-то посторонний. Роберт с трудом повернул голову и увидел худощавого человека, похожего на клерка. Роберт никогда раньше его не видал, но это внезапное появление нисколько не удивило его.

– Вы кто? – спросил он незнакомца.

– Пожалуйста не пугайтесь, мистер Финнерсон, – произнес тот.

– А я и не думаю пугаться, – ответил Роберт несколько раздраженно, – я просто хочу знать, кто вы такой.

– Меня зовут Прендергаст, если это что-нибудь вам говорит…

– Ничего не говорит. И что, собственно, вам от меня нужно?

Скромно потупив глаза, Прендергаст объяснил, что руководители фирмы, на которую он работает, хотели бы сделать мистеру Финнерсону деловое предложение.

– Поздновато спохватились, – коротко ответил Роберт.

– Конечно, конечно, в любом другом случае, но это предложение особого рода и оно может все-таки вас заинтересовать.

– Не вижу как. Но в чем там дело?

– Ну, знаете ли, мистер Финнерсон, мой босс считает, что ваша э-э…

кончина, так сказать, должна состояться 20 апреля 1963 года, то есть завтра.

– А я и сам это подозревал, – сказал Роберт спокойно, с удивлением замечая, что ему следовало бы проявить некоторое волнение.

– Очень хорошо, сэр. Однако у нас имеются сведения, что вы внутренне протестуете против этого естественного хода вещей.

– Как тонко подмечено, мистер Пендельбус!

– Прендергаст, сэр, но это не имеет значения. Важно то, что вы владеете неплохим состоянием. А как гласит народная мудрость, с собой ведь его не унесешь, не так ли?

Роберт Финнерсон посмотрел на своего визитера более пристально.

– Чего вы, собственно, добиваетесь? – спросил он.

– Все очень просто, мистер Финнерсон. Наша фирма готова пересмотреть указанную дату – за приличное вознаграждение, разумеется.

Роберт был уже так далек от нормального человеческого существования и восприятия, что не увидел в этом предложении ничего сверхъестественного.

– Насколько пересмотреть и за какое вознаграждение? – деловито спросил он.

– Ну, у нас существует несколько вариантов. Мы склонны предложить один из последних – очень выгодный, основанный на желании, высказываемом многими людьми, находящимися в положении, аналогичном вашему. А именно: «О, если б я только мог прожить свою жизнь заново!».

– Понятно, – сказал Роберт, смутно вспоминая легендарные сделки, о которых где-то читал.

– А в чем здесь подвох?

Прендергаст слегка поморщился.

– Да никакого подвоха. Просто вы сразу же передаете нам семьдесят пять процентов своего теперешнего капитала.

– Семьдесят пять процентов? Ну и ну! Что ж это за фирма такая?

– Это очень древнее учреждение. У нас было много почтенных клиентов.

В старые времена мы больше торговали на основе, так сказать, бартера. Но с развитием коммерции мы несколько изменили свои методы. Мы нашли, что иметь денежные вклады гораздо выгоднее, чем приобретать души – особенно учитывая их теперешнюю низкую рыночную стоимость. Это обычно устраивает обе стороны: мы получаем капитал, который, как я уже говорил, нельзя унести с собой, а вы можете распоряжаться своей душой как угодно – если, конечно, законы страны обитания не протестуют против этого. Единственно кто обычно остается недоволен такой сделкой – это наследники.