Роберт Хайнлайн - Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе

Единственный вопрос: что взять с собой?

Вещей у него было немного. Пошарив в темноте, он отыскал свой охотничий рюкзак и положил в него сменную рубашку и носки. Затем положил туда же циркулярную звездно-навигационную логарифмическую линейку дяди Чета и кусок вулканического стекла, который тот привел для него с Луны. Еще он взял свое гражданское удостоверение, зубную щетку и бритву своего отца, — хотя он ей пользовался не так уж и часто — и это было почти все.

За его кроватью была незакрепленная доска. Он нащупал ее, вынул, пошарил рукой, но ничего не нашел. Время от времени он понемногу откладывал туда деньги на черный день, поскольку Мав не могла или не хотела экономить. Но она, очевидно, нашла их во время одного из своих тайных визитов. Ну что ж, ему все равно придется уйти, хотя без денег будет труднее.

Он глубоко вздохнул. Книги дяди Чета — их он должен забрать… а они, вероятно, все еще лежали на полке на стене, смежной со спальней. Но он должен их забрать, даже рискуя встретиться с Монтгомери.

Осторожно и очень медленно он открыл дверь в зал, остановился, по лицу его тек пот. Под дверью в спальню все еще был виден свет. Макс колебался, ему было очень трудно заставить себя двигаться дальше. Он услышал, как Монтгомери что-то бормочет, а Мав хихикает. Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел в слабом свете, вытекающем из-под двери в спальню, какое-то нагромождение у внешней двери. Оно состояло из горшков и сковородок, которые с грохотом должны были упасть на пол, если бы дверь открылась. Очевидно, Монтгомери рассчитывал, что он вернется, и хотел быть наготове. Макс был очень рад, что забрался в комнату через окно.

Откладывать было незачем — он тихо двинулся вперед, помня о скрипящей доске возле стола. Он ничего не видел в темноте, но книги были знакомы ему на ощупь. Он осторожно снял их с полки, стараясь не уронить остальные книги.

Он уже был около своей двери, когда вдруг вспомнил о библиотечной книге и остановился.

Он не мог вернуться. Его могли услышать на этот раз… или Монтгомери мог выйти, чтобы попить воды или еще за чем-нибудь.

Но в его понимании кража книг из общественной библиотеки или невозврат, что, в общем-то, одно и та же, было если не смертным грехом, то, по крайней мере, одним из самых постыдных преступлений. Он стоял и думал об этом, обливаясь потом.

Затем он вернулся к полке, пройдя весь длинный путь вокруг скрипучей доски, и тут наступил на другую, о которой совсем забыл. Он замер, но парочка в спальне ничего не услышала. Наконец он склонился над приемником стереовидения, ощупывая полку.

Монтгомери, рассматривая книги, переставил их. Одну за другой Макс брал книги с полки, пытаясь найти нужную на ощупь. Он открывал каждую книгу, прощупывал перфорацию на обложке.

Четвертая книга оказалась той, которую он искал. Он вернулся в свою комнату. Он спешил, но двигался медленно. Когда он оказался в своей комнате, его начало трясти, и пришлось подождать, пока дрожь пройдет. Он не рискнул закрыть дверь и оделся в темноте. Затем он вылез через окно, нащупал ногами козлы и тихо опустился на землю.

Его туфли были заткнуты в рюкзак поверх книг, он решил не надевать их, пока не отойдет подальше от дома, боясь, что в спальне услышат его шаги. Он отошел от дома подальше и оглянулся. Свет в спальне все еще горел. Макс свернул на дорогу, но тут заметил одноколесный велосипед Монтгомери и остановился.

Если он пойдет дальше, то выйдет к дороге, по которой ходит автобус. Пойдет ли он направо или налево, у Монтгомери будет пятидесятипроцентный шанс догнать его на велосипеде. Без денег он не сможет уехать автобусом, придется идти пешком.

Ерунда! Монтгомери не погонится за ним. Он скажет: «Скатертью дорога и черт с ним!» Но эта мысль все же беспокоила его. Что, если Мав настоит на этом? Что, если Монтгомери не забудет обиду и не поленится свести счеты?

Он повернул назад, обходя дом на значительном расстоянии, и направился через горы направо, к космодрому Чикаго.

Глава 2

Добрый самаритянин

Было темно, хоть глаз выколи, но Максу это не мешало. Он знал на этой местности каждый склон, почти каждое дерево. Он шел по склону холма до тех пор, пока не достиг выходного кольца, из которого поезд прыгал через ущелье, и уже оттуда он вышел на дорогу, по которой ездили ремонтные бригады. Тут он сел и надел башмаки.

Эта дорога была всего лишь просекой, прорубленной между деревьев; она была рассчитана на гусеничный транспорт, а не на колесный. Но она вела вниз, в долину, а затем вверх, где кольцевая дорога исчезала в туннеле. Он пошел по ней ловкой и легкой походкой прирожденного горца.

Через семьдесят минут он пересек долину и вышел к входному кольцу. Наконец он вышел к кольцу у входа в туннель. Он остановился, как он считал, на безопасном расстоянии и оценил свои шансы.

Хребет был высоким, иначе бы кольца были построены прямо на гребнях и не было бы нужды в туннеле. Он часто охотился в этих местах и знал, что подъем на эту гору днем занимает два часа. Но дорога для ремонтных бригад проходила прямо под кольцами. Если он пойдет по ней, то окажется на другой стороне холма через десять или пятнадцать минут.

Макс никогда не ходил через туннель. С точки зрения закона это считалось нарушением, хотя не это его беспокоило — он и без того был нарушителем. Иногда свиньи или дикие животные заходили в туннель и оказывались в ловушке, когда через нее проносился поезд. Однажды Макс нашел тело лисицы внутри туннеля, быстро нырнул туда и подобрал ее. На ней не было никаких следов удара, но когда он снял с нее шкуру, то обнаружил массу мелких кровоизлияний. Несколько лет назад в туннеле погиб человек, ремонтная бригада подобрала его тело.

Туннель по размерам был больше колец, но не больше, чем необходимо, чтобы поезд мог пролететь до того, как его собственная ударная волна отразится от стен туннеля. Живое существо внутри туннеля не могло избежать этой волны — невыносимого громового удара, настолько заряженного энергией, что все живое вблизи моментально погибало.

Но Макс не хотел взбираться на хребет, он постарался вспомнить вечернее расписание поездов. «Томагавк» пролетел на закате солнца, он видел его; «Дротик» промчался, когда Макс прятался в коровнике, он слышал его. «Ассегай» должен был пройти совсем недавно, хотя Макс и не помнил, слышал ли он его; оставался только полуночный «Лабрис». Макс посмотрел на небо.

Венера уже взошла; но он удивился, увидев, что Марс все еще находился в западной части неба. Луна еще не появилась. Полнолуние было в прошлую среду. Конечно…