Рон Гуларт - Сделка с дьяволом

— Но какого черта?..

— Послушай, щенок, я не выдумываю эти проклятые заклинания, — пояснил раздраженный Келлавэй. — Старинную книгу о черной магии я использую лишь при особых случаях, когда…

— Откуда в старинной книге может быть что-то о «Игровом манеже» и «Парнишке»?

— На самом деле первоначальное заклинание применили для продажи пятиактной трагедии театру «Глобус» еще в елизаветинской Англии, но общий принцип остался тем же самым, — сказал ему Келлавэй. — Благодаря этому в магии есть самое главное. Безотказность.

Когда весной вышел очередной его вестерн, он был немедленно опционирован «Парагон-Мекка филмз» за 15 000 $. Хармон убил куриц.

— Теперь шесть куриц, — сообщил Келлавэй Хармону, когда объявили цену. — Сегодня в полночь и снова в парке.

— А мы не можем выбрать для заклинания другое средство? С той последней курицей я сам едва не оцепенел. Меня словно схватили за горло ледяной рукой, а какой-то ночной бегун попытался…

— Шесть куриц. И будет неплохо, если одна из них окажется красным петухом.

— Так как насчет клуба «Книга месяца»? — Перт сложила прелестные ладошки и улыбнулась ему через стол. Они ужинали во французском ресторане, где цена на аперитив начиналась с 17,95 $. Хармон убил козла.

— Ну, не знаю, — отчаянно произнес Хармон.

— По правде говоря, Джуниор, это же превосходно. Попасть в номинацию «Книга месяца» — гораздо лучше, чем выпустить кучу вестернов.

— Но мне придется убить козла, — прошептал он.

Когда она сочувственно качнула головой, отблески горящих свечей заиграли на ее волосах золотистыми искорками.

— Всего-то одного козла?

— Один козел — это очень много, Перт.

— И снова в парке, и так же, как и куриц?

— Сегодня в полночь, — кивнул он.

— И у тебя уже есть козел? — со вздохом спросила она.

— Мисс ДеБек привезет его в одиннадцать в своем фургоне.

Спустя несколько секунд Перт сказала:

— И всё же, это «Книга месяца», Джуниор!

На подоконнике Келлавэя сидел угрюмый дрозд. Потом вышел из дому и убил бродягу.

— Ты сможешь написать триллер в стиле Лобо Сардинского? — спросил он Хармона. — Что-нибудь типа «Беспутной жизни Эйзенберга», «Кругового обхода» или «Гамбита Хангерфорда»?

— Разумеется, — ответил Хармон. — Как только закончу третий вестерн и состряпаю обещанный рассказец.

— Надо быстрее.

— Что ж… Когда он нужен?

— Издатель бестселлеров Сардинского, «Драгоман & Бразерз», хочет получить что-нибудь к концу осени.

— А почему бы это не написать самому Сардинскому?

— Не успеет — он скоро умрет, — ответил агент, постукивая по широкой груди. — Сердце.

— Ужасно. Я беседовал с Лобо как раз на прошлой коктейль-пати «Остросюжетных авторов Америки». Это было несколько недель назад, и он выглядел бодро и весело.

— Лобо не знает об этом.

— Тогда откуда вам… О!..

— Но чтобы обеспечить аванс в 75 000 $, Джуниор, потребуется очень сильное заклинание и уйма ритуалов.

— То есть?..

— Нам понадобится человеческая жертва.

— Нет! — Хармон вскочил, неистово тряся головой. — Нет, нет и еще раз нет!

Сделав успокаивающее движение левой рукой, агент произнес:

— Послушай, кретин, нам не нужен кто-то конкретный. Подойдет любая человеческая жертва. Вполне сойдет какой-нибудь бродяга.

— Я управился с курицей. Потом даже с козлом. Но только не с людьми, Алекс.

— Я же сказал — бродяга, — проговорил Келлавэй. — Их здесь шляются сотни. Ты выйдешь на улицу этой ночью, выберешь какого-нибудь подходящего паразита и ухандокаешь его. Они спят там в каждой аллее. Захвати что-нибудь вроде разделочного ножа и… чик! И нет проблем.

— Я не могу этого сделать.

— А как поживает твой зуб мудрости?

— Какого черта это имеет отношение к тому, о чем мы говорим?

— Разве прошлой ночью у тебя не было страшной зубной боли, а? Примерно с 11:30 до 2-х часов?

— Я повредил его о кусок хвоста лобстера на… погоди-ка! — Он поставил стул между собой и агентом. — Ты что, намекаешь, что это ты вызвал у меня зубную боль?

— Намекают только идиоты. Да, это сделал я, дружище. — Келлавэй улыбнулся Хармону. — Сегодня ночью у тебя от боли начнется мигрень.

Хармон протянул руку к письменному столу.

— Ты слепил мою восковую фигурку?

— Я не держу ее здесь. Здесь нет ничего от моих клиентов.

Хармон остановился.

— У меня и прежде были мигрени.

Келлавэй хихикнул.

— Но не такие, как эта.

— Я не стану этого делать.

Он терпел боль почти до полуночи.

Его триллер опубликовали в начале весны, причем в превосходном оформлении. Рецензии были если не восторженные, то доброжелательные. Роман не вошел в список бестселлеров, но все же принес Хармону уйму денег. — Вот я и решил, что пора бы тебе взяться за следующую крупную вещь, — сказал Келлавэй. — И нужно будет позаботиться, чтобы получился гарантированный бестселлер.

Спустя неделю после даты официальной публикации они с Перт улетели на Карибы, на маленький идиллический островок Сан-Норберто. Там они сняли частную виллу и полоску тишайшего частного пляжа.

В эти дни Хармон наконец спал спокойно. Он стал полнеть и мог съедать по три обеда в день. По ночам у него больше не было леденящих душу кошмаров. Он никогда не рассказывал Перт о том, что ходил ночью в нищий квартал.

Блондинка, одетая только в нижнюю часть алого бикини, стояла у края невероятно голубой воды, и Хармон наслаждался этим зрелищем, сидя на увитой зеленью террасе, когда зазвонил телефон, стоявший на столике со стеклянной столешницей. Как раз рядом с его креслом-качалкой.

— Алло?

— Привет, Джуниор. Как дела? Загораешь?

— Дела преотлично, Алекс.

— Я тут подумал… — проговорил агент. — Триллер у тебя получился замечательный.

— Да, мне тоже так показалось.