Александр Маркьянов - День святого Витта

— Держите его!

Еще одна пулеметная очередь, короткая…

— Через три минуты работаем второй план!

— Понял!

Душан тщательно прицелился. Риск в этом был, но он отполз от свой предыдущей позиции метров на тридцать. За то время пока он полз, пулемет Райко стрелял еще трижды.

В том месте на которое указал ему Зденек на первый взгляд ничего не было, деревья, густой, плотный подлесок. Только бы не потерять сознание — в голове уже мутилось. Оставалось ждать.

Выстрел!

Но выстрел прозвучал со спины Душана. До акции, Зденек и Душан разработали запасной план. В том самом домике, из которого так удобно стрелять снайперу, в оконном проеме они установили что то вроде самодельной новогодней хлопушки из винтовочного патрона с дистанционным управлением по проводам. Пульт управления был у Зденека. Кроме того, в глубине комнаты они поставили чучело. Самое обыкновенное чучело, которое раньше стояло на поле и отпугивало ворон. Только теперь одетое в камуфляж.

Выстрел!

Митрич увидел, как около одного из деревьев, рядом с самым стволом промелькнуло что то вроде искры на темном фоне кустов. И он, чувствуя торжество в душе, выпустил по тому месту все пять оставшихся в магазине патронов. Хотя на том месте вроде бы ничего не изменилось, Душан знал, что он попал. Последнее что он увидел перед тем как потерять сознание — приближающихся к нему короткими перебежками солдат из группы Зденека…

12 марта 2003 года

Он вернулся из своего прошлого, где до этого пребывал и взглянул на улицу. Рядом со зданием правительства произошли изменения. Полицейская "Юго" стояла на той стороне улицы, которая была ближе к нему, рядом с ней стояли два рослых полицейских в новехонькой униформе. А на противоположной стороне улицы в тротуару, как лайнер к причалу медленно подошел и плавно затормозил огромный микроавтобус "Шевроле" с затонированными вкруговую окнами, таранным бампером-отбойником и несколькими антеннами на крыше. Он знал, что эту машину охране премьера подарили спецслужбы Соединенных Штатов Америки — подобные спецмашины в США широко использовались ФБР, ДЕА и другими спецслужбами. В широком люке на поднимаемой станине могло быть установлено мощное оружие — крупнокалиберный пулемет М2 Браунинг или даже скорострельный М134 Миниган. Последний раз он видел, что такое Миниган и на что способна эта машина смерти в 1999 году во время спецоперации в Албании…

Город Белград, столица распадающейся уже почти десять лет Югославии не спал уже которую ночь. Казалось, что вернулось начало сороковых, когда Югославию бомбили фашисты — но ет, это был конец девяностых и Югославию бомбило мировое сообщество, насаждая тем самым мир и демократию во всем мире. Самих бы их на что-нибудь насадить да поглубже…

Красивейший город стонал под ударами НАТОвских бомб и ракет. Каждая ночь теперь была сродни какому то дьявольскому фейерверку — небо расцвечено очередями трассирующих снарядов, то тут то там вспыхивают огромные столбы пламени, ночное небо подсвечено заревом от горящего города. Несколько дней назад самолеты НАТО уничтожили телецентр и телевидение замолчало. Израненая страна готовилась к самому страшному — к вторжению.

28 апреля 1999 года

— Иван?!

— Здравствуй Душан. Рад тебя снова видеть, бродяга…

— Ты как тут оказался? Ты же погиб?!

— Как видишь не так-то просто меня убить.

Несмотря на прошедшее время Душан хорошо помнил высокого темноволосого чуть флегматичного русского офицера, с которым познакомился в девяносто втором. Иван был старше Душана лет на десять, а то и на пятнадцать, но русский стал одним из немногих друзей Душана на фронте. Впрочем, офицера ли? Несмотря на то, что Иван явно прошел где-то усиленную спецподготовку, а пользоваться снайперской винтовкой он умел не хуже Душана, по некоторым признакам Митрич понял, что в армии Иван никогда не служил. Работал он часто под видом фронтового корреспондента, иногда под видом бизнесмена, желающего погреть руки на войне, фронтовое командование знало его как представителя югославской военной разведки с большими полномочиями. Настоящие же его задачи не знал на фронте никто. Когда Душан увидел Ивана первый раз, сербский он не знал, и они вынуждены были общаться на русском. Русский язык вообще похож на сербский, но при общении возникали определенные проблемы. Однако уже через полгода Иван бегло говорил как на сербском, так и на хорватском. Кроме того, Душан как то слышал, как Иван разговаривал с кем то по сотовому телефону на чистейшем немецком.

Появление Ивана на каком то участке фронта всегда означало — грядут серьезные события. На положаи и акции вместе со всеми Иван не ходил, но зато частенько поставлял важнейшую развединформацию и участвовал в планировании спецопераций. Изощренный ум и хитрость Ивана разительно отличались от тупости югославских старших офицеров и спасли не один десяток сербов — ополченцев и военных. В 1994 году развединформация Ивана спасла жизнь и самому Душану, и он об этом хорошо помнил. В девяносто седьмом прошел слух, что Иван попал в плен к боснийским мусульманам и те казнили его после недели жестоких пыток. Однако Душан этому не верил и теперь видел что не ошибся.

— Давайте к делу, господа офицеры

Генерал Попович, заместитель министра внутренних дел, куратор спецназа МВД, где и служил Душан. Именно он, без объяснения причин вытащил Душана из пылающего Косова, где они сдерживали натиск УЧК, одновременно готовя позиции на случай полномасштабного наземного вторжения сил НАТО.

Кстати странно: господа офицеры? Все-таки Иван офицер?

Генерал Попович тем временем продолжил.

— Ты прекрасно знаешь Душан, что на территорию Косово готовится вторжение многонациональных сил НАТО. Недавно нами была получена информация, реализовав которую мы можем серьезно затруднить, а то и сорвать вторжение. Операция, которую мы запланировали, будет проводиться на территории Албании и живым оттуда вернуться шансов немного. Ты готов?

Душан вспомнил пылающее Косово, фугасы и засады на дорогах, вырезанные сербские и албанские села, погибшего совсем недавно в засаде УЧК старого друга Зденека, и твердо сказал:

— Готов.

Ночь на 03.04.1999 года

Все-таки не могу тебя понять Иван — почему ты настоял на том, чтобы пойти — ты ведь не оперативник?