Виталий Забирко - Ловля млечника на живца

В конце передачи показали стереослайды парусников. Я насчитал около двух десятков из своей коллекции и лишь три из коллекции Могоуши. Но, право слово, могли бы показать ещё с сотню моих, которые по красоте превосходили этих трёх профессорских.

- Красивые у него бабочки, - сказал Ниобе.

- Не у него, а у меня, - отрезал я. - Из его коллекции показали всего три слайда.

Со злости я залпом опрокинул в себя налитый консулом стакан янтарной жидкости и поперхнулся. Жидкость напоминала собой адскую смесь из спирта, соляной кислоты и перца. Если бы я мог расцепить зубы, скованные невыносимой оскоминой, то из моего рта, наверное, вырвались бы языки пламени.

- Это настойка зелёного пиренского гриба, - спокойно объяснил Ниобе и, как ни в чём не бывало, протянул мне бокал с какой-то мутной жидкостью, чтобы я запил. - Пробирает изумительно!

Я оттолкнул его руку, схватил со стола банку земного оранжада и опорожнил её одним глотком.

- Да уж... пробирает... - сипло выдавил я, вытирая выступившие слёзы. Огненный клубок зелья медленно опускался по пищеводу, сжигая всё на своём пути.

- Напрасно вы запили оранжадом. Настойку зелёного гриба нужно нейтрализовывать соком кактуса Сиббелиуса.

Я взял бокал с соком и точно также, одним духом, проглотил и эту жидкость. Зубы отпустило мгновенно, и теперь уже приятный шар мятного холода стал медленно опускаться вслед за огненным, туша его пожар. Когда они встретились, я испытал нечто вроде взрыва внутри себя. Вначале огненные иглы пронзили всё тело, затем ледяные. Хмельная дурь настойки зелёного гриба, ударившая было в голову, развеялась в клочья, и сознание прояснилось.

- Этот сок полностью нейтрализует настойку? - спросил я, недоверчиво прислушиваясь к своим успокаивающимся внутренностям.

- Полностью.

- Зачем тогда пить?

- А для контраста! - рассмеялся Ниобе. - Хотите ещё?

- Упаси боже!

Я поспешно налил в стакан обыкновенной земной водки, чтобы консул не успел наполнить его какой-нибудь своей гадостью.

Ниобе последовал моему примеру и поднял стакан.

- За успех вашей экспедиции, - предложил он.

- Спасибо.

К водке я вообще-то равнодушен, если не сказать более предпочитаю лёгкие спиртные напитки, да и те в меру, - но сейчас я ей просто обрадовался.

- Вы извините, - проговорил консул, закусывая, - но я что-то не совсем понял цель вашей экспедиции. Если не ошибаюсь, млечник - это гриб?

- Не ошибаетесь, - усмехнулся я. - Но это в том случае, если вы исходите от латинского названия Lactarius. А если от греческого Galactikos (и то и другое слово переводятся как млечный), то вместо гриба получаете вид хищного психофага, обнаруженного на нескольких населённых гуманоидами планетах нашей Галактики в довольно обширной области. Видели его всего несколько раз, но по косвенным данным предполагается, что это довольно распространённый вид.

- Почему же его так редко видели?

- Потому, что гипотетически это либо материальный живой объект, обитающий в n-мерном пространстве и появляющийся в трёхмерном когда ему заблагорассудится, либо живая энергетическая субстанция на основе полей и столь малых физических частиц, что в материальном мире является абсолютно проницаемой. Отсюда, кстати, и его другое, более звучное название - призрачный парусник. Существует всего два снимка млечника. Я видел оба. Смею вас заверить, что в мире нет ничего более прекрасного.

- Как же вы собираетесь ловить его, если он абсолютно проницаем?

Я откровенно рассмеялся.

- Вы похожи на корреспондента из программы "Загадки и тайны Вселенной". Это моя маленькая профессиональная тайна. Кстати, пока я буду в экспедиции, попрошу вас меня не навещать и не вызывать по рации. Имеются сведения, что млечник очень чувствителен к электромагнитным полям, а птерокар создает такие помехи, что может его спугнуть. Если возникнет чрезвычайная ситуация, я сам вас вызову.

Консул совсем погрустнел. К концу дня (а наш обед как-то незаметно перешёл в ужин) Ниобе напился, хотя и утверждал, что к спиртному, как и я, равнодушен. Вполне возможно, что так оно и было, но мой категорический отказ отстаться погостить, видимо, сказался на этом обстоятельстве. Время от времени консул возвращался к уговорам и даже пообещал мне подарить свою "скорбящую вдову", если я останусь хотя бы на день, но я твёрдо стоял на своём. После каждой неудачной попытки уговорить меня, Ниобе тяжело вздыхал, от растройства выпивал рюмку водки и на некоторое время менял тему разговора. Но минут через двадцать всё повторялось. В конце концов он таки подарил мне парусника просто так, расщедрившись под воздействием алкоголя. И я не отказался, пообещав, что если поймаю ещё один экземпляр, то этот обязательно верну. Кончилось всё это тем, что после очередной порции водки консул откинулся на изголовье кресла и мгновенно заснул.

Я встал, размял затёкшие ноги и вышел на крыльцо. На каменистую равнину уже давно опустилась прекрасная пиренская ночь. У меня захватило дух. Я очутился меж двух звёздных сфер: одна надо мной - настоящая, неподвижная, холодная; другая в ногах - колыхающееся, мигающее, бесконечное море светлячков. Воздух звенел от пения, жужжания, скрипа и верещания насекомых. А в озере среди чахлой рощицы за зданием космостанции кто-то шумно, со всплесками ворочался.

"Здравствуй, Пирена", - сказал я про себя.

2

По-моему, консул солгал мне о своём равнодушии к спиртному. На следующее утро, наскоро позавтракав, он как живчик метался от птерокара в мою комнату, помогая прислуге переносить экспедиционное снаряжение. После такой дозы, которую принял вчера Ниобе, только алкоголики не испытывают синдрома абстиненции.

Загрузились мы быстро - экспедиционное снаряжение было упаковано довольно компактно, - и птерокар, легко взмахнув крыльями, поднялся в воздух. Я оглянулся и проводил взглядом уменьшающееся здание космостанции. Если млечник клюнет на приманку, то, как бы ни закончилась охота, мне сюда не вернуться.

Наш путь лежала предгорье хребта Хэнэ, откуда брала своё начало Великая Река Пирены. Во время полёта консул непрерывно тараторил, с излишней запальчивостью посвящая меня в гео- и этнографические подробности этой местности. Здесь, на берегу озера Таньтэ, из которого маленьким ручейком вытекала Нунхэн, располагалось селение племени хакусинов, где я, по словам Ниобе, мог приобрести долгоносов для своей экспедиции и нанять проводника. Во главе племени стоял некто Колдун (я так и не понял, то ли имя у него такое, то ли должность - на мой вопрос Ниобе ответил весьма путанно и невразумительно, и получалось вроде бы и то и другое, а вместе с тем и не совсем). Этот Колдун настолько сильный экстрасенс, что понимает галактический интерлинг без перевода, и я мог, по словам Ниобе, разговаривать с ним без транслингатора. Вообще иерархия в племенах Пирены довольно любопытна - здесь верхнюю ступеньку занимает не физически сильнейший, а обладающий наиболее выраженными парапсихологическими способностями. Учитывая, что все пирениты в той или иной степени владеют экстрасенсорикой, такое не удивительно.