Ларри Нивен - Раммер

- Ты действительно мало что смыслишь в своем времени.

- Астрофизика не моя специальность. Потом, мы не располагали такими средствами обучения. Пирс, ты сказал, что выучил английский с помощью инъекций РНК. Откуда вы ее взяли?

Пирс только усмехнулся и вышел.

Корбетту совсем не хотелось умирать. Теперь он был совершенно здоров и на двадцать лет моложе, чем в день своей смерти. Программа подготовки раммера все больше и больше захватывала его. Вот только бы они перестали относиться к нему как к собственности...

В молодости Корбегт служил в армии, где научился выполнять приказы, не переставая испытывать при этом чувство неполноценности. Но ни один армейский офицер не вызывал у него такого сильного чувства ненависти, как Пирс с его охранниками.

Контролер никогда не повторял команду дважды. Ему, видимо, и в голову не могло прийти, что Корбетт посмеет ослушаться. Ни одна армия не смогла бы создать таких условий. Система скорее напоминала концентрационный лагерь.

Должно быть, меня принимают за идиота... Корбетт гнал прочь мрачные мысли. Он был трупом, которому даровали жизнь, пусть даже неполноценную.

Вновь обретенная жизнь казалась ему малопривлекательной.

Ею раздражал с" шествующий статус. Не с кем было даже поговорить, посоветоваться, за исключением ненавистного Пирса, к тому же ему постоянно хотелось есть. Их кормили раз в день, да к тому же очень скудно. Неудивительно, что все кругом такие худые.

Оставалась одна отдушина в подготовке себя к новой роли пилота космического корабля, который понесется к галактическим далям на электромагнитных парусах...

Спустя две недели после возвращения из небытия Корбетту показали курс, по которому он отправится.

Расположившись в кресле, Корбетт уставился на трехмерную карту своего маршрута, обозначенного зеленым цветом, не обращая внимания на раствор РНК, поступавший по каплям в вену.

Масштаб карты с каждой минутой уменьшался.

...Два небольших пятна и горящий шар в ореоле светящейся короны. Эту часть курса он хорошо изучил. Линейный ускоритель выведет его в космос, разгонит до заданной скорости и направит к Солнцу. Солнечная гравитация добавит ускорение за счет улавливания электромагнитными полями солнечного ветра. Затем дальше, к звездам...

На экране с ужасающей быстротой менялась карта звездного неба, хотя расстояния между звездами измерялись громадными величинами. Так, до звезды Ван Маанана, первого пункта назначения, было двенадцать световых лет.

Торможение планировалось начать сразу после прохождения половины пути. В этом заключался ключевой момент программы - своевременное и точное отделение биологических зондов.

Кроме того, предстояло рассчитать и использовать массу звезды для изменения курса. Ошибка была бы катастрофой.

Следущая цель лежала еще дальше. Мозг Корбетта продолжал впитывать новые и новые данные, поражаясь необозримым расстояниям. На его пути лежало десять звезд, все желтые карлики типа Солнца, которые отделяли друг о г друга пятнадцать световых лет. Он почти физически ощущал себя летящим г" корабле со скоростью света. Именно при таких скоростях принцип Буссара действовал наиболее эффективно, позволяя экономично захватывать и сжигать в больших количествах водородный поток, управлять им, разгоняя звездолет все сильнее и сильнее.

Облетев эти звезды по довольно извилистой траектории, он вернется на Землю, где за это время пройдет три столетия, хотя для самого Корбетта, периодически впадающего в анабиоз, пройдет только двести лет.

Первоначально эта цифра не произвела на Корбетта особого впечатления; и во второй раз он остался сравнительно спокоен (сказывалось влияние программы обучения), и только в гимнастическом зале до него дошло - триста лет?!

Холодный люминесцентный свет слабо освещал барак без окон с бесчисленными рядами коек.

Корбетту не спалось, и он с неудовольствием смотрел, что делается вокруг. Многие спали, но одна парочка шумно занималась любовью на одной из двухспальных коек. Несколько мужчин лежали на спине, бессмысленно глядя в потолок, а две женщины шепотом переговаривались. Корбетту был не знаком их язык. Он так и не нашел никого, кто говорил бы по-английски.

Он подозревал, что барак рассчитан на две смены, что на его койке кто-то спал, но ничего нельзя было доказать. Гладкие, даже скользкие простыни всегда оставались свежими и чистыми. Это и понятно: достаточно было обдать их водой из шланга.

Корбетту отчаянно хотелось вернуться в свое время, первые дни были самыми тяжелыми, но постепенно он привык к запаху, хотя двухспальные койки вызывали в нем раздражение.

Когда они использовались, он смотрел туда. Временами он пересиливал себя и не смотрел в их сторону, но слух напряженно ловил каждое движение. От этого уже никуда не денешься.

Но он отверг два предложения на языке жестов от миниатюрной брюнетки с распущенными волосами и симпатичным озорным личиком. Заниматься любовью у всех на виду?

Мысль о прошедших днях становилась все невыносимей. И хотя Корбетт понимал всю ее безрассудность, тем не менее ему очень хотелось вернуться домой... увидеть Мариам, которой давно уже нет в живых... побывать в Риме, Сан-Франциско, Канзас-Сити, на Гавайях, в Бразилии... там, где когда-то он бывал.

И пусть эти города разбросаны в разных концах Земли, он чувствовал себя "как дома" везде. Но разве можно было назвать "домом" это место, в котором он очутился!

А теперь у него хотят отнять все... даже этот мир с его койками и изощренным рабством, - мир, о котором он ничего не знает и который исчезнет, когда он вернется обратно.

Корбетт перевернулся на другой бок и закрыл лицо руками.

Надо попытаться заснуть, иначе утром он может пропустить что-то очень важное. Правда еще не было ни одной проверки.

"Читай, только читай," - требовали от него. "Остальное потом... потом..."

Наконец пришел долгожданный сон.

Ночью он внезапно проснулся, приподнялся на локте, стараясь разобраться в том, что его беспокоило даже во сне.

Ага!

Почему раньше я не задумывался о биологических зондах?

Для чего они предназначены?

Странно, что такой вопрос до сих пор не приходил ему в голову.

Он знал, что собой представляли и где располагались эти тяжелые короткие цилиндры, каждый весом с систему жизнеобеспечения, всего десять штук. Ему была известно их масса...

Он знал, как устроена система их крепления и мог легко и быстро устранить вышедшие из строя зажимы при любых, самых экстренных условиях. Он догадывался, куда отправятся эти зонды, но не знал наверняка... пока не знал. То же самое можно было сказать и о самом корабле, в котором ему предстояло лететь. Ему лишь была известна конструкция корабля - сеятеля жизни, но совершенно ничего о других типах прямоточных воздушно-реактивных двигателей, которыми были оснащены корабли, выводившие людей и грузы на орбиту других планет и в околоземное пространство. Ему только дали понять, что запуск осуществится с помощью линейного ускорителя, расположенного на Луне. Он видел этот ускоритель - триста пятьдесят километров колец, поставленных друг на друга на ровной поверхности высохшего моря. Он мог устранить любые неполадки при запуске... и это все, что он знал о Луне, лунных установках и ее завоевании, если, конечно, не считать то, что он видел на экране телевизора двести лет тому назад.