Рэй Брэдбери - Мгновение в лучах солнца

"Я никогда больше не увижу Джозефа; никогда, никогда, до самой смерти, и после смерти я не увижу его, ни часа, ни минуты, ни секунды, совсем, совсем не увижу..."

Она вся оцепенела, стала оглушительным пустым ничто.

"Не смей кричать! Не смей! Не смей! Как ужасно кружится голова; автобус, руки, юбки - они все синие, черные; кровь отлила от головы, сейчас она упадет в обморок, какая неожиданность... Джозеф, Джозеф, Джозеф. Я не могу жить без него, - подумала она, - все это время я лгала себе. Я не могу без него, о господи, я, я... Остановите автобус! Остановите!"

Крик. Автобус затормозил. Всех бросило вперед. Она выкарабкалась из кресла и пробралась к выходу. Водитель в ужасе уставился на женщину, которая, налетев на него, вывалилась в открытую дверь и так и осталась лежать. Кто-то наклонился к ней, кто-то выносил из автобуса ее вещи, а она, захлебываясь и рыдая, объясняла, что ей надо назад, в город. Водитель покачал головой, дверь автобуса сложилась гармошкой и закрылась, медные лица-маски индейцев понеслись дальше, прочь, удаляясь и вскоре исчезнув из ее сознания. Она еще несколько минут лежала на чемодане и плакала.

Поднявшись, она перетащила чемодан на шоссе: шесть машин с урчанием пронеслись мимо, и лишь седьмая остановилась - роскошный автомобиль из Мехико, в котором сидел представительный мексиканец.

- Вам в Уруапан? - вежливо спросил он, стараясь не смотреть на ее одежду.

- Да, - наконец произнесла она, - в Уруапан...

Пожилой мексиканец довез ее прямо до гостиницы, помог выйти из машины, снял шляпу и распрощался. Взяв чемодан, она побрела в отель и вновь очутилась в комнате, из которой ушла тысячу лет назад...

Муж лежал спиной к ней: тусклый сумеречный свет падал на его фигуру, и, казалось, он так ни разу и не пошевелился все то время, что ее не было. Он даже не знал, что она уходила, была на краю земли и снова вернулась к нему.

Жена стояла и смотрела на его шею, на темные вьющиеся волосы, похожие на пепел, упавший с неба...

Потом она очутилась в мощеном внутреннем дворике под жаркими солнечными лучами. Она видела, как запорхали возле нее две бабочки, заметались из стороны в сторону и наконец сели на куст, плотно прижавшись друг к другу.

Глаза ее следовали за этими двумя золотисто-желтыми существами, этими яркими пятнышками на зеленом листе, слившимися воедино. Крылья их бились все медленнее... Вдруг рот ее задергался, рука закачалась, словно маятник, пальцы взлетели вверх и обрушились на бабочек, сжимая их все крепче и крепче... Откуда-то из горла рвался крик, но ей удалось подавить его...

Рука разжалась сама по себе, и два маленьких комочка яркого порошка упали на блестящую плитку, которой был вымощен двор. Она взглянула вниз на то, что осталось от золотистых созданий, потом резко вскинула голову, стерла пыльцу с онемевших пальцев и, глядя на поднимавшийся в небо столб дыма, сказала через плечо - слышал ли ее мужчина, лежавший в номере, или не слышал - кто знает?

- ...Пожалуй, сегодня можно съездить к вулкану. Он, видно, заработал вовсю. Огонь будет, дай бог, вот увидишь...

Да, подумалось ей, огонь упадет вокруг нас, крепко сожмет, потом отпустит; мы станем пеплом, и ветер понесет нас, огненный пепел, на юг...

- Ты слышишь меня?

Она встала у кровати, замахнулась, но так и не ударила его по лицу...