Анатолий Днепров - Формула бессмертия

– Кого бы вы предложили, доктор?

– Кого-нибудь из старых учеников профессора Олфри… Ну, например, я помню, был такой талантливый юноша… Позабыл его фамилию… что-то вроде Хирш, Хурш…

– Хорш! – крикнул Альберт.

– Да, да. Именно он. Очень был талантливый человек. Вот найти бы его…

Альберт сжался, как пружина. А доктор Сеат продолжал:

– Я помню, еще в то время, когда только началась расшифровка генетического кода, он сделал несколько блестящих открытий. Ну, например, вот это… Обратная связь между концентрацией РНК в ядре клетки и концентрацией аминокислот в цитоплазме… И еще он вместе с профессором Олфри научился писать генетическое сообщение… Очень талантливый ученый. Только неизвестно, где он сейчас находится…

Не дожидаясь окончания заседания ученого совета, Альберт побежал домой. Он решил поехать к Хоршу и в разговоре с ним выяснить, какое он имеет отношение к нему и Миджее, в чем состояли его разногласия с отцом и вообще, что это за человек. Да в конце концов он готов был принести свои извинения этому неприятному типу за вспышку…

Альберт вошел в столовую.

– Где Миджея? – спросил он экономку.

– Наверное, в парке. Она с утра ушла в парк.

Он прошел по дорожкам парка в надежде найти девушку где-нибудь в укромном уголке с книжкой в руках. Но Миджеи нигде не было. Он несколько раз окликал ее по имени. Вдруг в одном углу, там, где каменная изгородь проломлена, он увидел на скамейке что-то белое. Подойдя ближе, он обнаружил, что это был томик Байрона. И тогда его взгляд упал на кусты перед отверстием в изгороди. Они были измяты, поломаны, как будто по ним тащили что-то тяжелое. Он бросился туда, добрался до отверстия в кирпичной стене и здесь обнаружил голубую ленту, которой Миджея повязывала волосы.

Первая его мысль была заявить в полицию. Но при воспоминании о Хорше в его душе шевельнулось страшное подозрение.

Вывести машину из гаража было делом одной минуты, и вот он уже мчится на север в Кабле. Почему он поехал в Кабле? Да ведь там раньше жила Миджея. Именно там ее навещал Хорш…

Полтора часа пути пролетели совершенно незаметно. В памяти пронеслась картина первой встречи с Миджеей, затем беседа о Хорше, встреча с ним. Странно, что отец никогда ничего ему не говорил о своем самом талантливом ученике и сотруднике.

Только теперь Альберт понял, что отец многого не говорил ему. Более того, он упорно скрывал от сына что-то самое главное в жизни и в его научной работе. И это главное таинственным образом переплелось с Хоршем и с исчезнувшей Миджеей. Зачем Хоршу нужна Миджея? О каком «единственно правильном пути» они спорили в день смерти отца?..

Альберт въехал в небольшой городок или селение, которое, как гласила дорожная надпись, называлось Кабле. Оно было совершенно пустынно, будто здесь все вымерли, и он долго не мог найти ни одной живой души, чтобы узнать, где находится дом родителей Миджеи.

Он подвел автомобиль к воротам и вошел в миниатюрный дворик небольшой католической церкви из красного кирпича. Уже спускались сумерки, и из окон струился трепетный оранжевый свет. Альберта встретил немолодой толстоватый священник, который до этого, по-видимому, занимался уборкой, потому что полы его сутаны были заправлены за пояс.

– Чем могу служить, молодой человек?

– Я бы хотел узнать у вас, где здесь, в Кабле, находится дом Шаули. У них есть дочь, девочка, по имени Миджея.

– Миджея? – переспросил священник с ноткой удивления в голосе.

– Да.

Помешкав минуту, он сказал:

– Лучше войдемте в дом…

Они прошли по темной галерее, обошли алтарь и оказались в крохотной комнатушке, где горела керосиновая лампа.

– Так, значит, вы интересуетесь девушкой, по имени Миджея? – спросил священник.

– Да, и ее родителями.

– Гм, странно. А разрешите узнать, кто вы ей будете?

– Дальний родственник.

– Совсем странно.

– Почему?

– Дело в том, что родителей у девушки нет. То есть, конечно, есть, но они неизвестны. Она подкидыш.

– Что? – воскликнул Альберт. – Но она сама мне говорила, что у нее есть отец и мать, и что они недавно уехали в Австралию, и что…

– Увы, – произнес священник, – это не так. Девушка, конечно, считает, что мадам Шаули и господин Шаули – это ее мать и отец. В действительности привезли сюда ее новорожденным младенцем два каких-то молодых господина и отдали на воспитание вышеупомянутой супружеской паре… Это, если мне память не изменяет, было лет шестнадцать назад. Я хорошо помню день, когда по поселку разнесся слух, что у четы Шаули появился ребенок. Я поспешил к ним, чтобы совершить обряд крещения, но…

– Что «но»?

– Присутствовавший в доме чужой господин сказал, что девочка в этом не нуждается. Для меня это было страшной неожиданностью. Я спросил его: «Почему?» И он мне тогда ответил… Да, припомнил. Он сказал: «Крестят тех, кто от бога. А она от человека». Я до сих пор не понимаю, что он имел в виду.

– Все мы от человека, – хрипло произнес Альберт.

– Вот именно. А человек – от бога. Но девочку так и не крестили.

– И долго жила Миджея в семье Шаули?

– Шесть месяцев назад за ней приехал какой-то важный господин и увез…

– И больше она здесь не появлялась?

– Нет.

– А семья Шаули живет здесь?

– Нет. Они уехали в Австралию. Говорят, на деньги, полученные ими за воспитание девочки.

«Тупик», – подумал Альберт. Оставался еще один вопрос.

– Скажите, вы не знали господина Хорша?

– Будь он проклят.

– Значит, вы знаете его?

– А как же! Именно он и запретил крестить ребенка.

– Скажите, где он живет?

– Недалеко отсюда, в Сэндике, в лесном поместье.

Через несколько минут машина Альберта ковыляла по скверной дороге в Сэндике. Было очень темно, и моросил дождь.

Поместье Хорша – это огромное мрачное двухэтажное кирпичное здание в старинном стиле, огороженное полуразрушенной металлической оградой.

Автомобиль остановился среди деревьев, напротив ворот усадьбы. Альберт вошел во двор, прошел тропинку, выложенную камнем, и приблизился к двери особняка. Вокруг царила мертвая тишина, ни в одном окне не было видно света.

Он нажал кнопку звонка. Никто не ответил, он нажал еще раз, еще, а затем стал звонить непрерывно.

Ясно, в помещении никого не было. Дверь была заперта, и Альберт начал медленно обходить дом, глядя на высоте окна.

Над дверью черного хода нависала крыша, и над ней чернело небольшое овальное окно.

Альберт вернулся к автомобилю, взял электрический фонарь, отвертку и затем без всякого труда влез на крышу веранды. Окно оказалось закрытым. Он поддел раму отверткой, сорвал петлю и проник внутрь.