Алексей Кудашев - Ледяной остров (в сокращении)

Шагая через две ступеньки, инженер быстро достиг площадки второго этажа.,

- Открывайте скорее дверь! - бросил он через плечо Зарубину.- Ключ в пиджаке в правом кармане.

Но журналист не успел вытащить ключ. Дверь открылась, и они столкнулись с женщиной, которую Зарубин видел в окне веранды.

- Батюшки! Что же это такое, Алеша? - испуганно застыла она на пороге.

- Мама, пригоговь, пожалуйста, воду, чистую тряпку, бинт. Только поскорей...

Трофимов осторожно положил раненую собаку на коврик.

Мысли инженера лихорадочно прыгали от одной догадки к другой. Воры? Что им нужно? Нет, нет!

Вот уже больше года Алексей Петрович работал над очень интересным делом, сулившим а случае успеха революцию в одной из отраслей техники. Но он был не из тех беспечных людей, которые оставляли дома интересные для чужого глаза материалы. Работать он предпочитал в управлении или в лаборатории, и все записи и расчеты, как и полагается, хранились в надлежащем месте. Правда, по вечерам, дома, мозг его продолжал работать, и его часто осеняли неожиданные мысли. Дававшие ответ на вопросы, над которыми он безрезультатно бился в течение многих дней. В таких случаях, чтобы не забыть внезапно пришедшее решение, он хватал карандаш и торопливо набрасывал на бумагу эскиз за эскизом, считал и пересчитывал, листал справочники, записывал, намечал новые условия эксперимента. И тогда для него не существовало ни времени, ни пространства, и лишь приглашение матери к завтраку внезапно переносило его в реальную обстановку. Но ни разу не забыл он отнести появившийся ворох бумаг с небрежными набросками и расчетами в управление.

"Да, у меня в доме нет пищи для охотников за секретами,"-успокаивал себя инженер. Да и кто мог знать? Еще неделю назад ни один человек на свете не подозревал о его работе. Нет. Был такой человек. Кириллова. Но ей незачем лазать в окно. У нее так же, как у него, каждая формула в памяти, каждый чертеж она может точно воспроизвести с закрытыми глазами. Не зря она столько потрудилась в лаборатории над проверкой многих теоретических выводов. И сколько нового она внесла... "Да! А ее тетрадь, как я забыл!"

Трофимов, подхлестнутый этой мыслью, бросился на веранд где стоял письменный стол.

Торопливо один за другим выдвигал он ящики.

"Вот она, на месте. Не успели. Молодчина, Атаман! А я-то шляпа! Совсем забыл и держу такое у себя!.."

Через минуту он уже набирал номер телефона.

- Капитана Винокурова...

Когда Трофимов вернулся в переднюю, к перевязке все было готово. Атаман неподвижно лежал на потемневшем от крови коврике.

- Ничего, друг, крепись. Сейчас мы тебя перебинтуем, а завтра придет врач. Поправишься,- ласково говорил Трофимов- Пес жалобно и виновато смотрел на хозяина и пытался лизнуть ему руку.

Когда перевязка была окончена, Алексей Петрович унес спеленатую собаку. Мать Трофимова, подавленная происшедшим, молча стояла в передней

Чувствуя, что дольше оставаться в чужой квартире при создавшихся обстоятельствах как-то неловко, Зарубин прикидывал в уме, как бы ему уйти. Он уже стал было снимать с вешалки свою шляпу, но тут вернулся Трофимов.

- Не думаете ли вы, Павел Константинович, сбежать от меня? -Круглое широкое лицо Трофимова осветилось приветливой удыбхой.-Ничего не выйдет... Да! Я и забыл вас познакомить со своей матерью. Мама, это Павел Константинович, писатель.

- Ну, какой я писатель,-смутился журналист, - пожимая широкую, немного загрубевшую ладонь матери Трофимова.- Я всего лишь корреспондент газеты и то еще как следует не освоил это дело.

- Вы не скромничайте, Павел Константинович,-обернулся Трофимов, перекидывая через плечо полотенце,- я читал сборник ваших очерков и рассказов. Совсем неплохо написано.

Зарубин еще больше смутился, вспомнив разносную статью одного критика, назвавшего его первый сборничек очерков и рассказов, изданный год назад, сомнительной пробой пера.

- А вы не стесняйтесь. Чувствуйте себя, как дома,-просто сказала мать Трофимова.-Вы, наверное, недавно в Приморске?

- Всего несколько дней.

- То-то я вижу, загар к вам еще не пристал. Проходите сюда,-указала она на дверь, в которой скрылся Трофимов,-освежитесь холодной водой. Вот вам полотенце.

На веранде, куда Надежда Ивановна провела Зарубина, когда он умылся, было необычно прохладно. Нежно благоухали цветы, ровным рядом стоявшие в кадках и горшках вдоль застекленной стены. Только один цветок лежал на полу, смятый и засыпанный землей. Тут же валялись черепки разбитого горшка. Чуть заметно колыхалась легкая штора; через которую просвечивала пустая рама с двумя острыми осколка ми стекла.

"Должно быть, на улице резко похолодало,"- подумал журналист, наблюдая, как Надежда Ивановна, собрав в старое ведро землю, осторожно водворяла в него искалеченное растение.

- Вот ведь что натворили!-нарушила молчание Надежда Ивановна, привязывая стебель цветка к воткнутой в зем. лю палке.-И откуда еще берутся такие ироды?

- Смелые воры, и собаки не побоялись.

- Ну, смелости большой здесь нет. Они были уверены, что в квартире никого нет. Я ведь в это время, как всегда, пошла с Атаманом погулять. Эти жулики и выждали, когда мы уйдем. А я с полдороги вернулась: вспомнила, что газ не выключила. И как только я дверь открыла. Атаман кинулся внутрь-должно быть, почуял чужих людей. Я услышала, как здесь, на веранде, что-то упало, залаял, зарычал Атаман, Бросилась я сюда, но сразу никак не могла найти выключав тель. А Атаман уже рвал кого-то-в саду.

Зарубин, слушая Надежду Ивановну, наблюдал, как ловко, без суеты наводила она порядок в Комнате. Когда она, словно мимоходом, переставляла какой-нибудь предмет, то казалось, что другого, лучшего места для него в комнате нет. "Вот так же и мама,"- подумал Зарубин.

- Жалко Атамана,-вздохнула Надежда Ивановна. Потом, словно встряхнувшись, она повернулась к Зарубину и чуть хитро, совсем, как Трофимов, улыбнулась:

- Ну, а как вам, Павел Константинович, здесь не душно? - и продолжала немного торжественно, с гордостью: -Это Алеша все. Он здесь, на веранде, работает. И у меня в комнате сделал такой же холодильник.-Надежда Ивановна глазами показала на ромбическую трубчатую решетку под потолком, хорошо гармонировавшую с переплетом рам.

- Так, значит, поэтому здесь так прохладно?-только теперь понял Зарубин.

- А то почему же еще? Раньше мы от жары задыхались, а теперь благодать...

Вошел Трофимов и быстрым взглядом окинул комнату:

- Эх, мама, что же ты наделала!

- Что такое, Алешенька?-Надежда Ивановна с недоумением повернулась к сыну.

-- Ну как же, я звонил Винокурову, он обещал прислать следователя, а ты навела тут полный порядок.