Юрий Нестеренко - Стихи (2)

Пир Вавилонской Блудницы.

Тосты и речи под стать.

Но до последней страницы

Книгу недолго листать.

Близится суд над тобою,

Время за все отвечать.

Нет, не архангел с трубою

Вскроет седьмую печать,

Жертвы не встанут из праха,

В небе не вспыхнут бои

Нет, инструментами краха

Станут холопы твои.

Лившие столько елея,

Несшие столько даров

Завтра сорвут, не жалея,

Твой златотканный покров.

И растерзают на части,

И истребят на корню,

Сердце неправедной власти

Предано будет огню.

Ну а пока - в багрянице

Ты привечаешь гостей...

Пир Вавилонской Блудницы.

Торжище грязных страстей.

Пышная пошлость мистерий.

Язвы одеты в шелка.

Вечная роскошь империй,

Склеивших кровью века.

Тянутся тяжко столетья,

Только не вечен полон.

Пали два Рима. Ты - третья.

Горе тебе, Вавилон!

1997

Альтернатива

Но помни: в бокале с шампанским кpовь И слезы, Маpия. Не пей. Не пей.

М.Щербаков

Не по воле поэта,

Не по роли балета

Жарким выдалось это

Сорок первое лето.

Не учебные стрельбы,

Не штрафные наряды

До Смоленска от Эльбы

Долетали снаряды.

В тучах пепла и пыли

Перли танки по склону,

Пикировщики выли,

Заходя на колонну.

Ветры дымные дули,

С неба сыпался гравий,

Точки ставили пули

В миллион биографий...

Так уж выпала фишка,

Так куранты пробили

Сгнил вчерашний мальчишка

В безымянной могиле.

И, лишен даже чести

Называться убитым,

Стал пропавшим без вести,

Исключенным, забытым.

Мать заплачет о сыне

Встретит взгляды косые:

НУ как он на чужбине?

Предал, падла, Россию?

Вот и вся благодарность

От спасенной державы,

Вот и вся лучезарность

Несмываемой славы...

Но по воле поэта

Фишки заново бросим

И затвор пистолета

В нужный миг перекосим.

Желтой гильзы латунной

Сталь бойка не коснется,

И с погибелью юный

Политрук разминется.

Был мундир его драный,

В жирной копоти пашен,

Не кровавою раной,

А медалью украшен.

За бомбежкой - атака...

Сгинул штаб в окруженье,

Политрук же, однако,

Снова выжил в сраженье.

Верой в партию полон,

Под огонь пулемета

В бой за Сталина вел он

Поредевшую роту.

Чтобы красному флагу

Реять вновь над хлебами,

Он в приказе "Ни шагу..."

Не имел колебаний.

Время было такое...

И на станции скоро

Он своею рукою

Расстрелял паникера.

Позже - в речи комбата

Уловив опасенье,

Не вступая в дебаты,

Настрочил донесенье.

Сам же бился отважно,

Вечно верный приказу,

Хоть и раненый дважды,

Но смертельно - ни разу.

И не ведал пощады

К болтуну, к маловеру!

Шли чины и награды.

Парень делал карьеру.

Уж не бегал под танки,

А в штабном помещенье

Ставил подпись на бланке:

Никакого прощенья!

Что за лепет: "Потери!"

"Не хватило припасов!"

Смерть тому, кто, не веря,

Не исполнил приказов!

...Версты в армии длинны,

Но прошли половину,

И обратно к Берлину

Покатили лавину.

Будут блюда и вина,

Будут песни и танцы...

Но пока - Украина,

И в чащобах - повстанцы.

Коммунячьего рая

Нахлебались с лихвою,

Доведенным до края

Снова ль жить под Москвою?

Нет уж! Хлопцам колхозы

Не по слухам знакомы!

И взрывались обозы,

И пылали райкомы.

Что ж герой наш? Он ныне

Член политуправленья,

Катит по Украине

Усмирять население

Брать заложников в хатах,

Да прочесывать рощи,

И карать виноватых

Или тех, кого проще.

Снова красного флага

Реял шелк над хлебами,

Снова стройки ГУЛАГа

Пополнялись рабами...

Получил исполнитель

Новый орден на китель,

Шел вперед победитель

И дрожал местный житель.

Клещи армий сомкнулись,

Миф германский развеяв,

И домой потянулись

Эшелоны трофеев.

Вез солдат из Европы

Тряпки да патефоны,

А начальству холопы

Загружали вагоны.

Наш герой, прежде слишком

Презиравший богатство,

Тоже был с барахлишком

Победили, и баста!

Хоть и слыл он железным,

Был лихим да удалым,

Оказался полезным

Кой-каким генералам.

Покивали решенью

Чьи-то жирные лица,

И ему - повышенье

С переводом в столицу.

Дальше - мирные годы...

Нет, не лгите, уроды!

Это - годы охоты

За врагами народа.

И герою рассказа

(Заодно и Союза)

"Выжиганье заразы"

Как всегда, не обуза.

Клекотали, кружились

Телефонные диски,

И на подпись ложились

Бедоносные списки.

Утверждал он не глядя

Чрезвычайные меры

Флага красного ради,

Или все же карьеры?

Что за разница, право,

Тем, кто сгинул в подвалах,

На речных переправах

И на лесоповалах...

Но загнулся Иосиф,

И Лаврентий нарвался,

Наш же, службы не бросив,

На плаву оставался.

Пережил развенчанья

И грызню группировок,

Встретил эру молчанья

Бодр, заслужен и ловок.

Всласть гноил диссидентов

В лагерях да психушках,

Гнал в казармы студентов

Соль не в книжках, а в пушках!

Ордена свои к датам

Надевал непременно,

Был в ЦК кандидатом,

Дослужился до члена...

Словом, сытно и долго

Жизнь текла - примечай-ка:

У него уж не "Волга"

Персональная "Чайка",

В подмосковных хоромах

Жить не стыдно и князю,

Круг вельможных знакомых,

Всюду нужные связи,

Все без пыли и шума

Доставляют на блюде,

Есть приличная сумма

В иностранной валюте,

В соболях его дочки,

Во МГИМО его внуки

(С правом вечной отсрочки

От военной науки),

Шашлыки да охота

Отвлекают от скуки...

И кому там забота,

Что в крови его руки?

Нет уж, чертовы фишки,

Оставайтесь на месте!

Молодому парнишке

Лучше сгинуть без вести,

Приняв смертную муку,

Не увидеть победы...

Но прозревшему внуку

Не стыдиться за деда.

2004

Справедливость

Враги сожгли родную хату, Сгубили всю его семью. Куда ж теперь идти солдату, Кому нести печаль свою?

М. Исаковский

Фашизм - воплощение абсолютного зла.

Многие

Он вернулся в свой город, где все ему так незнакомо.

На шинели его - грязь и пепел военных дорог.

Повезло: он живой, на пороге родимого дома,

Да вот только от дома остался один лишь порог.

Этот миг возвращения он представлял постоянно,

Сколько раз, замерзая в окопе, мечтал горячо,