Клиффорд Саймак - Миры Клиффорда Саймака. Книга 18

Прижимаясь всем телом к выпуклой стальной шкуре корабля, Гэри уперся руками в иллюминатор. Но сильно надавить он не мог. Невесомость, неустойчивое равновесие и невозможность закрепиться сводили на нет все его усилия. Он попробовал пнуть стекло ногой, но оно не поддавалось.

В крайнем случае он мог, конечно, пустить в ход свое оружие и пробить обшивку. Но это занятие долгое, утомительное, а главное небезопасное. Должен быть, сказал себе Гэри, какой-то более простой и надежный способ.

Решение пришло почти мгновенно, но он продолжал колебаться, поскольку способ тоже был опасным. Он может лечь на стекло иллюминатора, включить реактивные движки скафандра и использовать собственное тело как таран — вернее, как рычаг, чтобы сдвинуть с места неподатливые шарниры.

Но стоит ему хоть чуточку перестараться, стоит врубить слишком большую скорость — и его размажет по стеклу.

Содрогнувшись от этой мысли, Гэри растянулся во весь рост на иллюминаторе, подогнул под себя руки и коснулся пальцами выключателей на поясе. Потом осторожно нажал на обе кнопки. Реактивные движки прижали его тело к толстому стеклу. Гэри выключил тягу. На мгновение ему показалось, будто иллюминатор слегка подался вперед.

Сделав глубокий вдох, он снова врубил движки. И опять его тело распласталось на стекле, придавленное силой реактивного выброса.

Иллюминатор внезапно распахнулся. Гэри влетел в лабораторию, судорожно нажимая на выключатели, и тут же рухнул, громко стукнувшись шлемом об пол.

С трудом встав на ноги, он услыхал свист выходящего наружу воздуха и шатаясь побрел к иллюминатору. Подпрыгнул, толкнул тяжелую раму. Она мгновенно захлопнулась, прижатая давлением воздушного потока.

Гэри плюхнулся в кресло, все еще смурной после падения, и потряс головой, чтобы разогнать туманную одурь.

Так, значит, на судне есть воздух. Стало быть, атмосферный генератор работает и в обшивке нет ни пробоин, ни трещин. Корабль по-прежнему герметичен.

Гэри чуть приподнял шлем. Чистый свежий воздух щекотнул ему ноздри — более свежий и чистый, чем воздух в скафандре. Слегка перенасыщен кислородом, пожалуй, но и только. Если атмосферный генератор работал долгие годы без настройки, неудивительно, что он немножко разрегулировался.

Гэри откинул шлем, оставив его болтаться сзади на шарнирах, и вдохнул полной грудью. В голове у него тотчас просветлело.

Он окинул взглядом помещение, но ничего особенного больше не увидел. Хорошо оборудованная, удобная лаборатория, хотя многие приборы, как он теперь заметил, были устарелыми, а то и вовсе вышедшими из употребления. Но это вполне сочеталось с архаичным видом корабля.

Углядев на стене над шкафчиком какой-то обрамленный документ, Гэри встал и подошел поближе. Документ оказался дипломом марсианского Алькатунского университета, самого престижного учебного заведения Красной планеты. Выдан некоей Кэролайн Мартин.

Гэри прочел имя еще раз. Оно показалось ему знакомым. Что-то в его памяти отозвалось на это имя, но воспоминание ускользнуло, не успев оформиться.

Он снова посмотрел по сторонам.

Кэролайн Мартин. Девушка, прикрепившая на стенку диплом как напоминание о днях давно прошедших… Гэри взглянул на дату в уголке пергамента. 5976 год. Он тихо присвистнул. Диплом был выдан тысячу лет назад!

Тысяча лет. Если Кэролайн Мартин повесила тут диплом десять веков назад, то где сейчас сама Кэролайн Мартин? Что с нею сталось? В каком далеком уголке Солнечной системы ее настигла смерть? Или она умерла здесь, на корабле?

Гэри повернулся и пошел к двери, ведущей в жилой отсек. Распахнул ее, шагнул через порог — и вдруг остановился, опешив от изумления.

Посреди каюты стоял продолговатый ящик, который Гэри разглядел через иллюминатор. Но это был не ящик — это был резервуар, прочно прикрепленный к полу тяжелыми стальными скобами. В резервуаре, наполненном зеленоватой жидкостью, лежала женщина. Ее длинное платье сверкало металлическими бликами в свете единственной радиевой лампы, висевшей на потолке прямо над резервуаром.

Гэри, затаив дыхание, подошел поближе, склонился над изголовьем и всмотрелся сквозь прозрачную зеленую жидкость в лицо лежащей. Глаза закрыты, загнутые черные ресницы оттеняют белизну щек. Высокий лоб, черные как смоль косы уложены вокруг головы. Темные ниточки бровей изгибаются дугой и почти сходятся над изящным носиком. Рот чуточку великоват, но в изгибе тонких красных губ чувствуется порода. Руки вытянуты вдоль боков, отливающее металлом платье складками сбегает от подбородка до щиколоток. Возле правой руки на дне резервуара лежит медицинский шприц, блестящий и чистенький, несмотря на покрывающую его жидкость.

У Гэри перехватило дыхание.

Она была как живая, хотя живой быть никак не могла. И все же казалось, будто она просто уснула — таким прекрасным и юным было это лицо.

Лежащая на смертном ложе, она всем своим видом словно говорила, что смерть ее ложна. Лицо спокойное, умиротворенное и… ожидающее, что ли? Как будто она ждет чего-то и надеется, что ее ожидание не напрасно.

На дипломе в лаборатории стояло имя Кэролайн Мартин. Могла ли эта девушка быть владелицей диплома? А если да, то, выходит, она окончила университет в Алькатуне десять столетий назад?

Гэри недоверчиво покачал головой.

Отступив на шаг назад, он вдруг заметил медную пластинку, прикрепленную к стальной боковой стенке резервуара.

Еще одно послание, вытравленное на меди… Послание от девушки, лежащей в зеленой жидкости.

«Я не умерла, я в анабиозе. Откройте вентиль и осушите резервуар. Сделайте мне укол — шприц найдете в аптечке».

Гэри обернулся и действительно увидел на стене над раковиной аптечку. Он перевел глаза на девушку и вытер рукавом скафандра лоб.

— Этого не может быть, — прошептал он.

Словно сомнамбула, он побрел, спотыкаясь, к аптечке. Там и правда оказался шприц, наполненный красноватой жидкостью — по-видимому, лекарством для пробуждения из анабиоза.

Положив шприц на место, Гэри вернулся к резервуару и нашел вентиль. Закрученный Бог знает сколько лет назад, тот упорно сопротивлялся, пока Гэри не пнул его в сердцах тяжелым башмаком. Открутив дрожащими пальцами вентиль, он уставился на резервуар, глядя, как снижается понемножку уровень зеленой жидкости.

Это зрелище странным образом успокоило его. Все чувства как-то притупились, осталась лишь решимость и готовность выполнить то, что ему предстояло. Осечки тут быть не должно. Одно неверное движение — и вся тысячелетняя работа пойдет насмарку. А вдруг лекарство в шприце выдохлось и не подействует? Что ж, все возможно. Нужно быть готовым к любым случайностям.