Робер Мерль - Разумное животное

Миссис Джеймсон — воплощение такта и благопристойности — смолкла. Мощная, с поднятой головой, она мгновенье стояла неподвижно, словно позируя скульптору для своего собственного памятника. Ей поаплодировали, она поклонилась и, опустив глаза, села на низкий мягкий пуф.

— Мы все обратились в слух, профессор, — с лукавым и задорным видом сказала она, словно только что придумала эту формулу вежливости специально для него.

Миссис Джеймсон спокойно сидела. Она повернулась спиной к членам Клуба. Она больше не держала их клещами своих серых глаз, и Севилла сразу же заметил, как взгляды некоторых слушательниц оживились, а их позы стали несколько свободнее. К своему большому облегчению Севилла почувствовал, что он интересует их и как мужчина, еще раз дружески оглядел аудиторию и бодрым тоном начал:

— В течение нескольких лет дельфин был предметом стольких статей, заявлений, предсказаний, карикатур, мультипликационных фильмов и сценариев для Голливуда, что, мне кажется, сказать вам о нем что-нибудь новое я не смогу (протестующие возгласы). Если вы полагаете, что это не так, если вы возражаете не из простой любезности (нет, нет), то я попытаюсь, как умею, подвести итог этой проблемы. Но, пожалуйста, не ждите ничего сенсационного и неизвестного. Научный поиск прогрессирует медленно, а дельфинология еще только делает первые шаги.

У нас, американцев, репутация людей, которые любят животных и страстно увлекаются их изучением. Однако бесспорно, что в течение десяти лет ни одно другое животное по разным причинам не вызывало у нас большего интереса, чем дельфин. И нет другого животного, которого бы так подробно исследовали. Военно-морское министерство Соединенных Штатов и различные государственные ведомства ежегодно расходуют значительные суммы, финансируя работы нескольких исследовательских групп, в том числе и той, которой руковожу я. С другой стороны, различные частные фирмы, такие, как «Локхид Калифорния Компани» или «Сперри Джайроскоп Компани», тоже тратят на дельфинологию весьма солидные средства. Я не могу назвать вам абсолютно точную цифру, но ничуть не удивился бы, узнав, что общая сумма, ежегодно расходуемая частными фирмами и государственными ведомствами на дельфинологию, в настоящее время достигла пятисот миллионов долларов. (Живой интерес.)

Севилла выдержал паузу, чтобы аудитория смогла проникнуться значительностью этой суммы.

— Пятьсот миллионов долларов, — продолжал Севилла, — деньги не малые, но я убежден, что дельфин их заслуживает. Говоря проще и короче, как мне советовала ваша председательница (смех), я постараюсь вам объяснить, почему в Соединенных Штатах дельфин стал самым дорогостоящим и самым изучаемым животным.

Разрешите мне сначала в нескольких словах описать вам физиологию дельфина. Дельфин не рыба, а китообразное животное. Он дышит не жабрами, а легкими. Чтобы набрать кислорода, он всплывает на поверхность. Рыба, как и все животные, неправильно называемые холоднокровными, приспосабливается к окружающей температуре: холодная, как лед, в водах Антарктики, она теплая в Карибском море. Дельфин — теплокровное; животное, а это значит, что температура его тела остается неизменной, какова бы ни была температура воды, в которой он находится; он, как и его толстый кузен кит, покрыт слоем жира, чтобы противостоять холоду. Этот жировой слой, обтянутый гладкой, похожей на резину кожей, придает его телу обтекаемую форму, позволяющую дельфину очень быстро и легко передвигаться в воде. В отличие от рыб дельфин не мечет икры. Дельфин- млекопитающее, и у него, как у всех млекопитающих, знакомый нам способ размножения (бурное оживление): спаривание, беременность, роды и выкармливание молоком малыша. Все эти процессы у дельфинов выглядят весьма живописно, потому что происходят в воде, однако с физиологической точки зрения ничего исключительного в них нет, и я не стану вам их описывать (скрытое разочарование).

Судя по некоторым его анатомическим особенностям, в отдаленную эпоху дельфин был сухопутным животным, и море — это та среда, к которой он должен был приспосабливаться. Но приспособился он к ней великолепно. Достаточно сказать, что плавает он со скоростью, превосходящей скорость большинства рыб.

Почему ученые Соединенных Штатов так интересуются этим морским млекопитающим? Потому что оно обладает тем, что мы, люди, называем разумом. Его разум кажется нам настолько близким к нашему, что мы по аналогии можем понять поступки дельфина.

Севилла сделал маленькую паузу, посмотрел на своих слушательниц и подумал, не слишком ли он увлекся.

— Все китообразные разумны, — продолжал он, — и если из всех них в качестве объекта изучения мы выбрали дельфина, то лишь потому, что он меньше и, если можно так выразиться, удобнее в работе, чем киты, кашалоты и косатки. Tursiops trucantus, или «дельфин с бутылочным рылом», которого мы предпочитаем всем другим, в длину достигает не больше трех метров Длина средних экземпляров — два с половиной метра при весе в сто пятьдесят килограммов. Следовательно, его можно легко перевозить в машине или на самолете. Для него необходим водоем размером всего лишь с бассейн, и, хотя дельфин требует весьма тщательного присмотра, расходы по содержанию не разорительны: двенадцать килограммов рыбы в день.

Однако совершенно исключительную помощь при работе с дельфинами оказывает их необыкновенное дружелюбие. Оно объясняется не слабостью. Дельфин способен одним ударом своих мощных челюстей прикончить акулу среднего размера, нанеся ей удар по жабрам. Кроме того, у него два ряда очень острых клыков — всего их 88, — и он мог бы при желании откусить руку или ногу тем, кто его ловит. Но человек не помнит, чтобы дельфин когда-либо обращал свое оружие против него. Более того, большинство домашних животных, когда им причиняют даже небольшую боль, кусаются или царапаются. Дельфин переносит боль, которую ему причиняют люди, не сопротивляясь, не огрызаясь. Можно было бы сказать, что он относится к человеку с каким-то упорным неисчерпаемым доброжелательством. Впрочем, со времен далекой древности он слывет животным, ищущим общения с нами, и особенно е детьми. В неволе он приручается с удивительной быстротой и с удовольствием принимает наши ласки.

Севилла замолчал. В глазах своих слушательниц он, казалось, уловил какое-то умиление, и, сам большой друг животных, Севилла наслаждался им и прервал свой рассказ. «Мы народ добрый», — в порыве умиления подумал он.

— Алперс, — продолжал он после паузы, — рассказывает прелестную историю о приветливом нраве дельфинов. В день нового, 1955 года в Новой Зеландии вблизи маленького пляжа Опонони появился дельфин или, точнее, дельфинка, она подплыла к купающимся и, ко всеобщему изумлению, начала с ними играть. Она оказывала очевидное предпочтение детям и позволяла им играть с собой, не проявляя никакого нетерпения. Когда ей бросали мяч, она ловила его ртом, подкидывала его очень высоко и далеко перед собой, тут же на большой скорости бросалась следом, чтобы оказаться под ним, и неизменно успевала схватить его прежде, чем он касался воды. Играла она и в игру, которую ей никто не показывал. Прижав мяч к животу, она погружалась с ним в воду и на определенной глубине отпускала его. Как только мяч выскакивал из воды, дельфинка торопилась к тому месту, где должен был оказаться мяч, и в момент, когда мяч опускался на воду, она, словно крикетным молотком, сильно ударяла по нему хвостом. Когда у нее не было мяча, она находила на дне пивную бутылку и носом балансировала ею… Короче говоря, она не удовлетворялась игрой с детьми, она их развлекала.