Джордж Локхард - Восход Чёрного Солнца (Диктаторы - 1)

В первую очередь мне было необходимо убежище. Такое, где я смог

бы охотиться, а на меня не могли. Затем, мне было необходимо знание.

Сила сама по себе - это просто поток расплавленного металла. Знание

мага - это форма, способная придать жидкому потоку нужную структуру.

Но тот, кто пользуется Силой, не зная Магии, может очень сильно

обжечся...

Знания - это не слишком сложно. Я умел читать и писать на почти

любом языке Уорра, за исключением эльфийского. Достаточно было

найти проезжего мага, и взять с тела книгу заклинаний. Потом, с их

помощью, я собирался проникнуть в Библиотеку Ронненберга, и взять

там Главную Книгу Мудрости Древних.

Вот убежище... Драконы жили только на далёкой земле Локх, посреди

необъятных просторов океана Ардар. Там были наши города, наши поля

и горы. Океан был столь велик, что ни один дракон не мог преодолеть

его. Там бушевали жестокие штормы, и корабли людей давным-давно

перестали пытаться преодолеть водную пустыню, направляясь в наш

дом. Они даже не знали про него...

Мой отец, ареал-вождь Ализон, сумел найти цепочку коралловых

рифов, и преодолел морские просторы, отдыхая на них. Потом он

вернулся, и рассказал про виденное. Про Владыку, про вечные войны,

бушевавшие на остальной части нашего мира. Я хорошо понимаю

теперь, каким невероятным шоком оказалось для Ализона осознание

этой кошмарной истины. Он просто не мог оставить тысячи и миллионы

разумных существ в когтях смерти! Ни один дракон не смог бы, УВИДЬ

ОН то, что увидели мы...

Совет нашего ареала, Ареопаг, отказался слушать Ализона, и

запретил тому отправиться на помощь. Они не ВИДЕЛИ Уорр, они НЕ

МОГЛИ понять, что это такое - война! Никогда драконы не знали войн. О

небо, пусть они и не узнают о них никогда... Ради мира на Уорре

погибли мои отец и мать. И на всю жизнь огнём прожгли меня слова

ареал-вождя Ализона, сказанные им перед смертью. Смертью, которую

выбрал он сам, ибо мог улететь в любую минуту!

Мой отец сказал:

"Ты - последняя надежда нашего дела, сын. Ибо больше некому его

продолжать. Не дай погаснуть надежде..."

Слова эти пылали в моей душе, когда я сражался за свою жизнь.

Слова эти пылали в моей душе, когда я убивал. Слова эти пылают в

моей душе и сейчас, годы спустя, когда мудрость погасила кровавое

пламя ненависти своим спокойным дыханием...

...Мой отец, и около сотни молодых драконов, согласных с ним,

покинули Локх. В то время я не знал, что Ализон не сообщил Совету о

секретном путе через океан. Я думал, что мои родичи бросили его, и

отказались помочь в трудную минуту. О небо, как же я ошибался... Но

тогда, весь полный боли и горя, я решил не лететь домой. Я решил

продолжить дело Ализона, даже в одиночку.

Сейчас я понимаю, как был прав мой отец, скрыв путь в Арнор.

Нельзя было принести войну на мирные горы нашего народа. А она

непременно пришла бы, завывая хриплым голосом убийцы, и

размахивая окровавленными крыльями...

Не знал я только, почему Ализон и его последователи решили

принять участие в войне именно на стороне Владыки. Отец никогда об

этом не говорил. Но сейчас я думаю, что он ощущал ту же потребность

разорвать вечный круг смерти, который жутким ошейником удерживал

на цепи войны все рассы Уорра, что и я. О, как я ТЕПЕРЬ его понимаю...

Теперь, когда я сам стал последним, кто ещё мог разорвать цепь

ненависти и горя, и покончить с вечной тиранией войны!..

...Ещё я хорошо помню первые дни на свободе. Помню, как встретил

на дороге трех воинов, которые погнались за мной, стреляя из луков, и

крича. Впервые за долгие годы я поел свежего мяса, и от ненависти

издал вопль, улетевший к холодному небу. Кто виноват, что я стал

убийцей?! Кто сделал из меня куклу, способную лишь плясать на

ниточках богов?! И я повторил страшную Клятву, данную два года назад

самому себе.

За следующую неделю я сумел отыскать себе дом. Это была горная

пещера, в совершенно прекрасном месте, далеко за границами Арнора.

Родрик наверняка искал меня, и посылал грифонов. О боги, в те дни я

мечтал, чтобы они меня нашли! Иногда даже мрачно думал, что надо

показаться врагам самому...

В пещеру я натаскал листьев, смастерил стол, кровать. В лесах у

подножия гор жило множество дичи, но я охотился только по ночам, и

никогда не убивал больше, чем нужно было для еды. Я навсегда

запомнил, что чувствует зверь, и часто плакал, убивая жертву. Каждый

олень, нашедший смерть в моих когтях, вырывал мне из сердца кусочек

милосердия, и скоро его там не осталось вовсе.

Я хорошо помню первые месяцы в пещере. Тогда я часто пробовал

Силы, но никогда не давал им волю. Ибо у меня была Цель, и я не мог

ею рисковать. В четырнадцать лет я был мрачным, сильным драконом,

кроваво-красного оттенка, и глядя в воды озера понимал, что отец

гордился бы мной. Всей душой я ощущал свою Силу, и знал, что стану

величайшим драконом Уорра. Иногда я плакал, лёжа в пещере, и

вспоминал отца, мать, друзей... Но чаще я тренировался, и Сила моя

росла, а тело все более одевалось в броню, подобную той, в которую я

загнал свою душу. Через год я был взрослым, очень сильным и опытным

убийцей. И в ярости крушил скалы, ибо не об этом мечтал в объятиях

матери, ибо не так представлял себе свою жизнь...

Скоро люди заметили меня, и с тех пор не было месяца, чтобы

какой-нибудь герой не являлся убить чудовище. Я никогда не оставлял

их в живых. Однажды пришли двое, один из которых был магом. Я с

радостью заметил книгу заклинаний, и на этот раз убил их быстро, не

играя.

Книга дала мне многое. Я впервые ощутил, что Сила людей и эльфов

- лишь жалкая тень Могущества, которым обладал я. Даже Владыка не

смог бы с первого раза, без обучения, превратить камень в золото. Я

сделал это одной лишь мыслью, и понял, что не нуждаюсь в

заклинаниях. У мага было ещё много интересных вещей, но взял я

только стопку пергамента, и стило, решив записывать историю своей

жизни, дабы черпать оттуда ненависть. Вот и сейчас я пишу эти строки,

сидя в пещере, под сиянием магического золотого шара. Знания из

книги дали мне некоторое облегчение жизни - теперь я спал на мягких

подушках, в пещере горел магический свет, а главное - более мне не

нужно было убивать для того, чтобы жить!

Это величайшее знание тоже пришло во сне. На сей раз мне явился

дух матери, и я с горем смотрел на её призрачные крылья, вспоминая их