Владимир Савченко - Похитители сутей

Мегре бросил на регистратора сочувственный взгляд, двинулся дальше вниз.

Студент и поджарый брюнет, забегающий то справа, то слева, шагали по спирали витком ниже. Комиссар хорошо слышал разговор.

— Слушай, я же серьезную сумму предлагаю, — напористо частил брюнет. — Продашь — и тебе хорошо, и мне хорошо. Сможешь летать даже по пятому и гораздо дальше. Ну?

— Сейчас хорошо — а потом? — флегматично возразил студент. — Ты за меня будешь физхимию долбать, экзамены сдавать?

— Да отрастет она у тебя, эта способность, отрасте-ет! — почти запел брюнет. — Ты же молодой, у молодых сути восстанавливаются, как хвост у ящерицы, чтоб я так жил! Хорошо, набавлю еще сотню галактов — по рукам?

— Катись-ка ты знаешь куда… Отрастет! Нашел дурачка. Сдам вот тебя внизу.

— Ну-ну-ну, зачем же ж так? У нас же ж полюбовная беседа. Не желаешь, не надо, исчезаю.

Когда Мегре, перегнувшись через перила, взглянул вниз, веснушчатый юноша шагал один. Учащенная походка его собеседника слышалась ярусом ниже. Комиссар запомнил диалог.

Круг второго яруса, где расположился самый ходовой для межзвездных пси-полетов III класс, имел в диаметре метров пятьдесят. Здесь было суетно, шумно, душновато; «ковровые дорожки сменил потертый линолеум. Граждане земного вида (хотя многие, по существу, жители иных миров) табунились у стоек, кассовых окошек. Кабины, к которым тянулись очереди, здесь были упрощены до уровня пляжных: виднелись ноги раздевающихся, над перегородками возвышались их головы. Стены украшали плакаты с грудастыми пси-стюардессами и — помимо уже знакомого комиссару воззвания насчет драгпредметов — многие лозунги: “Провожающие, проверьте, не остались ли у вас пси-карты отбывающих!”, “Купля-продажа сутей категорически запрещена!”, “Не приближайтесь к телам ваших обессученных родственников, это опасно!” и т. д.

Здесь работал конвейер. Обессучиваемых укладывали лицом вниз на движущуюся черную ленту, двухметровые секции которой были отгорожены бортиками. Служители в доспехах, напоминающих хоккейные, закрепляли руки и ноги пассажиров ремнями, одним ловким движением настилали вдоль позвоночника спинную контактку, надевали и обжимали на головах решетчатые шлемы со жгутами проводов, щелкали тумблерами — и дальше действовала электроника.

Момент считывания многим давался нелегко: вздыбливались волосы в ячейках шлема, по телу волнами пробегала дрожь и сокращения мышц, пот выступал на шее и спине (у иных же, напротив, мурашки). А некоторые, как ни сдерживались, вскидывали голову и испускали идущий от самых глубин стон или вопль… и затем обмякали. Неохотно — пусть и на время — расставалась душа с телом.

Эта лента уносила тела вниз, в подвал, на анабиотическое хранение. Другая двигалась навстречу и выносила оттуда тела на всучивание, введение в них обменных личностей из кассет. Это делалось в дальней части зала. Оттуда до комиссара Мегре тоже доносились стоны и клики” свидетельствовавшие, что и всучивание было для многих сильным переживанием. Но эти клики и стоны имели иную, жизнеутверждающую окраску: то были звуки облегчения удовлетворенной страсти, восторга. Горестно отделялась душа от, тела, но радостно соединялась с ним. И неважно, что это была уже не та душа.

…Лозунг об опасности приближения к обессученным телам был не лишним, и не напрасно служители одевались, как хоккейные вратари. Комиссар видел, как два приятеля — один рослый, другой пониже — сердечно распростились у соседних кабин и даже из них, разоблачаясь, посылали друг другу кивки и улыбки; затем их обессученные тела оказались в соседних секциях ленты. Долговязый впереди, его приятель позади. Первого положили неудачно, ступня перевесилась через бортик перед лицом второго. И тот, повернув голову, принялся грызть ее повыше пятки. Длинный задергался, загыкал, сипло взвыл. Пока дюжие служители разнимали этих двоих, заволновался весь конвейер: обессученные дергались, мычали, завывали, зал наполнился ужасными звуками; на минуту прекратили операции. Но порядок был восстановлен, конвейер тронулся.

Агент 7012 наблюдал подобное и в иных мирах, суть дела, была ему понятна.

Дифференциальное считывание забирает из тела избыток психического заряда, который выражает себя индивидуальными чертами, разумом, личной памятью, но оставляет нетронутым то, что равно есть у всех существ, чем обмениваться нет смысла: животную составляющую психики. Первичную “Ы-активность” — по терминологии теоретиков. Высшие черты личности смиряют, сдерживают ее — но, освободившись от опеки, Ы-активность иной раз проявляет себя мощно и без затей. Уровень ее у разных существ различен, думал агент, каков он здесь? Кусать только потому, что есть возможность укусить… ох, кажется, велик.

Последний виток — и он опустился в основание башни. Здесь, в круге первом, находилось то, что соотносилось с межзвездными пси-полетами, как в обычном сообщении с дальними рейсами соотносятся пригородные: система массовой пси-транспортировки в пределах Солнечной, в просторечии “электричка”.

…Неутоленные желания побуждают нас искать новые возможности. Найденные же возможности, в свою очередь, порождают новые потребности. И у многих людей (а равно и жителей соседних планет) потребность в пси-перебросах из одного мира в другие стала теперь столь же обыденной, как прежде — в поездке на дачу, в ближний город за продуктами или дефицитом, на село к родичам и так далее. До ближних планет минуты, до дальних, начиная от Юпитера, часы, о чем говорить! Пригородное сообщение.

Среди людей, четырьмя потоками втекавшими в башню через стеклянные двери западной стороны и такого же количества, выходивших наружу через восточные, — были преподаватели и студенты, разочарованные мужья и брошенные жены, археологи, ведущие раскопки на Марсе, и искатели приключений на четыре отпускные недели, планетологи, дипломаты мелких рангов, сезонные рабочие, любовники, решившие продолжить связь в иных воплощениях, туристы, ищущие новизны, и пенсионеры, ищущие справедливости, литераторы и репортеры, телепаты и иллюзионисты, сыщики и укрывающиеся преступники, художники, чиновники, композиторы, толкачи, коллекционеры, пси-фарцовщики, проповедники, искатели истин, любители по-новому “вздрогнуть”, изыскатели, проектировщики, наладчики, физики, лирики, философы… и бог знает кто еще. Некоторым так часто доводилось менять планету, среду обитания, облик, что им нелегко было вспомнить, кем они были первоначально, до пси-полетов: людьми, самоперекатывающимися шарами-меркурианцами, стратозаврами Венеры, энергетическими вихрями-марсианами, облакинями в атмосфере Юпитера, объемнорешеточниками Нептуна или кем-то еще? Разумными обитателями Солнечной — вот главное.