Евгений Лукин - Отдай мою посадочную ногу!
– До белой горячки ведь допьешься, – сказал Леха.
Петро замычал, раскачиваясь.
– Пропадешь! Один ведь остался! Баба – ушла! Урван – на что уж скотина тупая! – и тот…
Петро поднял искаженное мукой лицо.
– А не врешь?
– Это насчет чего? – опешил Леха.
– Ну, что склепаешь… из дюраля… такую же…
– Да вот чтоб мне провалиться!
Петро встал, хрустнув суставами, и тут же снова сел. Плечи его опали.
– Сейчас пойду дверь открою! – пригрозил Леха. – Будешь тогда не со мной – будешь тогда с ним разговаривать!
Петро зарычал, сорвался с места и, тяжело бухая ногами, устремился к двери. Открыл пинком и исчез в сенях. Громыхнул засов, скрипнули петли, и что-то с хрустом упало в ломкий подмерзший снег.
– На, подавись! Крохобор!
Снова лязгнул засов, и Петро с безумными глазами возник на пороге. Пошатываясь, подошел к табуретке. Сел. Потом застонал и с маху треснул кулаком по столешнице. Банка, свечка, стаканчики – все подпрыгнуло. Скрипнув зубами, уронил голову на кулак.
Леха лихорадочно протирал стекло. В светлом от луны дворе маленький инопланетянин поднял посадочную ногу и, бережно обтерев ее лягушачьими лапками, понес мимо невредимого сарая к калитке. Открыв, обернулся. Луна просияла напоследок в похожих на мыльные пузыри глазах.
Калитка закрылась, брякнув ржавой щеколдой. Петро за столом оторвал тяжелый лоб от кулака, приподнял голову.
– Слышь… – с болью в голосе позвал он. – Только ты это… Смотри не обмани. Обещал склепать – склепай… И чтобы раздвигалась… Чтобы на двенадцать метров…
1990
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
