Владимир Васильев - Три шага на Данкартен

– Повесить! Всех четверых! Сегодня же! И народа побольше согнать, пусть видят, как мы расправляемся со шпионами!

Тедди и его соседей тут же выволокли из зала. Вслед еще долго неслись возмущенные крики челяди.

«Приехали…» – зло подумал Тедди. Путы на ногах мешали идти быстро, а охранники то и дело дергали да пинали его и остальных.

«Идиот! – Тедди вспомнил барона. – Так разъяриться из-за того, что тебя назвали не „Ваше Сиятельство“, а просто „барон“… Планета идиотов!»

Всех четверых втолкнули в камеру, подобную той, где Тедди сидел перед визитом к барону. Двое – оба высокие, крепкие и невыносимо мрачные субъекты – сразу же уселись на солому, оставив немного места для Тедди и третьего – тоже высокого, но хрупкого, в отличие от первых двух, юноши. Тедди уселся спиной к одному из здоровяков, юноша пристроился рядом. Он был в меру чумазым; лицо, вопреки всему, сохраняло бесшабашное выражение.

– Привет! – поздоровался сосед. – Меня зовут Харвей. Харвей Меткий Глаз. А тебя?

– Тедди Айрон, пилот первого класса, – буркнул Тедди.

– Пилот? – переспросил Харвей с живейшим интересом. – Это как?

– Ну… Это наподобие всадника, – нашелся Тедди. – Но кого здесь это интересует?

– А-а… – неожиданно удовлетворился собеседник. – А за что тебя?

Тедди невольно скривился:

– Сам не пойму. Я только-только приземли… гм, причалил к берегу, тут же навалились какие-то крепыши…

– Где? На побережье? У Черного Лога?

– Наверное… – Тедди сразу вспомнил, что Остин упоминал похожее название.

– Я вообще-то издалека, ничего тут толком не не понимаю. Главарь у них Герб Коллайти, кажется…

Харвей понимающе кивнул:

– Знаю! Правая рука герцога Арнея.

Тедди продолжал:

– Вот они-то меня и скрутили. Не успел я им ничего насчет себя втолковать, налетели молодчики этого барона. – Тедди вздохнул. – И вот я здесь… Вроде как дагомейский шпион.

– Понятно… – протянул юноша.

Тедди склонил голову в сторону собеседника:

– И что теперь будет?

Харвей посмотрел на него слегка удивленно.

– Как что? Повесят сегодня на площади.

Тедди растерялся:

– Как повесят? Это что, серьезно все?

– Ты разве не слышал приказ барона?

Тедди невольно вскочил на ноги, и даже путы на ногах ему не помешали. Здоровяк за спиной от неожиданности растянулся на соломе.

– Слышал… – пробормотал Тедди. – А мы будем сидеть и покорно ждать, как бараны на бойне? Сидеть и ждать?

– А что поделаешь? – передернул плечами Харвей. – Охрана у барона неподкупная. Больше чем барон все равно никто охранникам не заплатит. Им невыгодно предавать. Вот и вся хитрость.

Тедди уселся на место. Пожалуй, если действительно собираешься что-то предпринять для своего освобождения, не стоит заявлять об этом вслух и громогласно. Тем более при такой неподкупной страже.

– А тебя за что? – уже более спокойно обратился Тедди к соседу.

– А-а, мелочь. Кошелек стащил у одного ротозея, а он возьми и окажись королевским посланником. К барону как раз направлялся. Ну, меня и… Того…

– А эти двое кто?

– Эти? Дагомейцы. Молчаливый народ.

– Дагомея – это что, страна такая, да?

Харвей искоса взглянул на Тедди.

– Видать, ты и вправду издалека. Дагомея – это королевство на севере, наши соседи.

– Вы с ними воюете?

– Да нет, в общем-то. Так, мелкие стычки и все. Людям что, люди лучше бы торговали, чем дрались. Да вон, барон Рой и герцог Арней никак не поделят несколько деревушек и здоровый шмат леса. Ну и король наш Рик с ихним тоже чего-то недолюбливают друг друга. Вот и вспарывают воины барона брюхо дагомейцам. И наоборот.

– А это королевство как называется?

– Наше что-ли? Данкартен. Король сейчас – Рик Барнегат.

Тедди впитывал информацию с ненасытностью новорожденного компьютера.

– А эта девушка в зале, кто она?

– Принцесса? – Харвей невольно улыбнулся. – Это дочь короля Рика. Ее зовут Хирма. Наверное, единственная чистая душа среди всей этой столичной знати.

– И что она здесь делает?

Харвей пожал плечами:

– Не знаю. Приехала в гости к барону. Она любит путешествовать. Вообще это шебутная особа, и не скажешь, что аристократка. По-моему, на мечах с ней сравниться могут всего человек десять в королевстве, включая ее отца.

– Откуда ты знаешь?

Харвей скромно потупился:

– Я ее когда-то обучал фехтованию…

Тедди прищурился: хитрил что-то Харвей Меткий Глаз, как пить дать хитрил.

– Интересно, себя ты относишь к этой десятке?

Харвей улыбнулся, заговорщически так, и со значением подмигнул:

– Отношу.

– Можешь отнести и меня, – заявил Тедди.

Харвей внимательно и пристально поглядел ему в глаза. Но смолчал. Теперь Тедди понял, почему так спокоен этот парень. У его скорее всего сложился план спасения и своими словами Тедди предложил себя в напарники. Глаза Харвея выразили согласие.

– Забавно, – ухмыльнулся Тедди, – учитель фехтования самой принцессы приговорен к повешению за кражу кошелька у королевского посла!

Харвей засмеялся – весело, от души. Тедди тоже. Они не очень напоминали приговоренных к смерти. Осужденные на смерть не хохочут у себя в камере. А они хохотали.

Тедди давно смекнул, что Харвей отнюдь не такой простачок, за которого себя выдает. Обширные знания и манера общаться выдавали в нем человека если не из высших кругов, то во всяком случае приближенного к ним. Надо же, учитель фехтования…

Пару часов спустя неизменно молчаливые охранники вытолкали их во двор, провели через ворота, через городские кварталы и доставили на площадь. Здесь уже успели соорудить помост и виселицу, с которой словно коровьи хвосты свисали четыре петли, колючие даже на вид. Вокруг собралась изрядная толпа.

Тедди вели рядом с Харвеем, дагомейцев – в нескольких шагах позади. Харвей чуть слышно посоветовал:

– Потребуй, чтобы тебе развязали руки. Там, наверху…

Путы на ногах всем четверым разрезали еще в камере.

Их ввели на пахнущий свежеоструганными досками помост; разношерстная многоликая толпа заволновалась и тут же притихла. Следом на помост взобрался плешивый глашатай, развернул лист чего-то желтого, похожего не то на бумагу, не то на пергамент, и гнусаво заорал:

– Именем короля! Эти негодяи обвиняются в шпионаже в пользу Дагомеи и герцога Арнея! Сейчас их повесят, дабы мирные горожане могли жить в спокойствии и довольстве…

Он еще минут пять загибал про мировую скорбь, повышение бдительности и только после этого, наконец, успокоился. Харвей все это время простоял со скорбно прикрытыми глазами.

Потом их подтолкнули к петлям. Харвей выразительно взглянул на Тедди. Тот еле заметно кивнул и обратился к офицеру, который командовал церемонией: