Ивлин Во - Не жалейте флагов

Леди Сил спокойно ждала начала бомбежки. Она сказала Андерсону, что это, вероятнее всего, просто учебная тревога. Людям следовало так сказать, чтобы не было паники, – Андерсон, конечно, не подведет, но вот девушки… Однако в глубине души леди Сил была уверена, что налет состоится; это было бы так похоже на немцев, которые всегда шумят, всегда грозятся и пыжатся доказать, что «они могут». Леди Сил «проходила» историю в школе; это был нехитрый рассказ об утверждении права перед лицом превосходящих сил зла, и перечень боевых подвигов ее страны: Креси, Азенкур, Кадис, Бленгейм, Гибралтар, Инкерман, Ипр – музыкой отдавался в ее ушах. Англия сражалась против многоразличных врагов с многоразличными союзниками, зачастую под весьма туманными предлогами, но всегда за правое дело, рыцарски, и в конечном счете побеждала. Часто в Париже леди Сил с гордостью думала о том, что ее народ не называет улицы именами своей бранной славы; это еще куда ни шло для недолговечных триумфов французов, только и доказывающих их уменье воевать, но поставить те великие проявления божественной справедливости, какими были победы Англии, на потребу модисток и маникюрш в качестве почтовых адресов было бы низостью, до которой не опустились бы даже радикалы. Перед ее умственным взором, словно живые картины на благотворительном базаре, возникали гравюры на стали, висевшие у них в классе: Сидней[6] в битве при Зютфене, Вольф[7] в битве при Квебеке, Нельсон в Трафальгарском сражении (один только Веллингтон в битве при Ватерлоо был изъят из парада знаменитостей по причине близости Блюхера, который с чисто прусским настырством вылез вперед урвать себе толику славы, добытой другим), – и к этой сногсшибательной ассамблее (в представлении леди Сил сродни тем толпищам богатых и респектабельных людей на лужайке штаб-квартиры Королевского яхт-клуба в Каусе, с которых делают групповые снимки, чтобы вывесить их потом в вестибюле или бильярдной с обозначением, где кто) была прибавлена в то утро новая и, прямо сказать, невозможная фигура – Безил Сил.

Прошлая война ей обошлась недорого, собственно говоря, не стоила ничего, кроме порядочного пакета иностранных акций и репутации ее брата Эдуарда как стратега. Теперь она может отдать стране сына, У Тони слабые глаза п карьера, Фредди ей не родной, да и нет в нем героической жилки, зато Безил, ее своенравный порочный Безил, так тяжко ее разочаровавший; Безил, чья необъяснимая тяга к дурному обществу за последние десять лет столько раз ставила его в щекотливое положение и чьи грехи молодости не шли ни в какое сравнение с грехами молодости его дядюшки Эдуарда; Безил, укравший ее изумруды и принесший печальную известность миссис Лин, – этот Безил, влившись со всеми странностями своей натуры в цвет мужества Англии, наконец-то вступает во владение своим наследием. Надо попросить Джо устроить ему офицерское звание в каком-нибудь полку поприличней.

Она все еще была погружена в раздумье, когда вой сирен возвестил отбой,

Сэр Джозеф Мейнуэринг завтракал в то утро у леди Сил. Они договорились еще в начале прошлой недели, не подозревая, что выбранный пмп день будет особо отмечаться во всех календарях мира до скончания истории человечества. Он прибыл точно в назначенный час, как всегда, как прибывал бессчетное число раз за долгие годы их дружбы.

Сэр Джозеф редко посещал церковь, если только не гостил в одном из исключительнейших, августейших домов, где этот обычай был еще в ходу; однако не было бы фантастическим преувеличением сказать, что в то воскресное утро он был воспламенен чем-то вроде религиозного благочестия. Правда, утверждать, что он духовно очистился, действительно было бы фантастично; просто в переживаниях утра было что-то деликатно прочищающее, а во всей его манере необычайная прыгучесть, словно он по ошибке приложился к чужой бутылке со средством от похмелья. Вид у него был такой, будто он сбросил с плеч десяток лет.

Леди Сил удостаивала этого старого болвана глубокой личной приязнью, какой его не сильно баловали многочисленные друзья, и возлагала на него непостижимые упованья самого, однако, низменного свойства.

– Больше никого не будет, Джо, – сказала она, поздоровавшись. – Собирались прийти Гранчестеры, но ему пришлось бегать к королю.

– Бот и отлично. Теперь, как я полагаю, мы все будем снова заняты делом. Я, правда, еще не знаю толком, что именно на меня взвалят. Все выяснится завтра утром, когда я побываю на Даунинг-стрит. Вероятно, какую-нибудь работу в качестве советника при военном кабинете. Хорошо снова чувствовать себя в гуще событий, словно десяток лет с плеч сбросил. Волнительные времена, Синтия, волнительные времена.

– Я как раз хотела повидаться с Эммой Гранчестер по одному делу. Теперь, наверно, мы создадим столько всяких комитетов. В прошлую войну мы занимались бельгийскими беженцами. На этот раз, вероятно, придется заняться поляками. Очень жаль, что это народ, языка которого мы не знаем.

– Да, бельгийцев на этот раз не предвидится. Да и война будет во многих отношениях не та. Война на экономическое истощение – так я думаю. Разумеется, мы не можем обойтись без всех этих гражданских ПВО, убежищ и прочего. Радикалы спекулировали на этом вовсю. Но, я полагаю, можно быть уверенным в том, что никаких воздушных налетов не будет, во всяком случае на Лондон. Возможно, немцы попытаются напасть с воздуха на портовые города, но не далее как вчера я имел в «Бифштексе» интересный разговор с Эдди Бест-Бингемом. Мы обладаем очень ценным изобретением, оно называется радиопеленгатор и дает возможность, отражать их удары.

– Джо, дорогой, у вас всегда в высшей степени утешительные сведения. Что это такое – радиопеленгатор?

– Я и сам толком не знаю. Все это строго секретно.

– У бедной Барбары в Мэлфри беженцы.

– Какой ужас! Милая, мечтательная Мэлфри! Подумать только: изысканный салон с отделкой Гринлинга Гиббонса[8] будет отдан под школу-интернат! Это какая-то чепуха, Синтия. Вы знаете, я не склонен к скороспелым пророчествам, но, я думаю, одно мы можем принять за аксиому. Воздушных налетов не будет. Немцы никогда не посягнут на линию Мажино. Французы, если понадобится, будут держаться вечно. Воздушные базы немцев расположены слишком далеко, они не смогут на нас напасть. А если нападут, мы их этого… того… зарадиопеленгируем.

– Джо, – сказала леди Сил, когда они остались одни за кофе, – я хочу поговорить с вами относительно Безила.

Как часто за последние двадцать лет сэру Джозефу приходилось слышать эти тягостные слова, произносимые с самыми различными интонациями в самом широком спектре настроений, но всегда, при всех обстоятельствах предварявшие не то чтобы скуку, но, во всяком случае, некоторое умаление занятности и теплоты их собеседований. Ибо лишь на этих материнских конференциях Синтия Сил оставляла желать лучшего как друг, лишь на них, вместо того чтобы давать, она как бы требовала умеренной мзды за богатый дар своей дружбы.