Владимир Корчагин - Астийский эдельвейс

3

Весну ждали долго - до середины апреля вьюжила над Вормалеем пурга. К концу месяца сразу потеплело. За неделю солнце согнало снег. Студеная поднялась, забурлила как полноводная река, неся на себе ветки, кусты, а то и целые стволы, вывернутые с корнем. Ребята часами сидели на берегу, глядя, как кружатся в водовороте исполинские кедры, на ветвях которых от страха метались невесть как попавшие сюда заяц и белка. Еще интереснее было наблюдать, как река за кордоном размывает обрыв. Вода ярилась там под самой кручей, отрывая от берега пласты почвы, которые вместе с сухой прошлогодней травой, кустами можжевельника, зарослями пихтача с грохотом обрушивались в реку, поднимая фонтаны брызг.

В прошлом году обрыв раскапывали геологи из Отрадного. Они отыскивали в песке ракушки, которым было чуть ли не два миллиона лет, и уверяли, что здесь можно было найти даже алмазы.

Максимка и верил и не верил этому. Во всяком случае, никаких алмазов геологи не нашли, только исковыряли весь берег. И теперь Студеная будто спешила заровнять его, срезая все новые и новые пласты.

Когда же вода сошла, Максимка решил покопаться на обрыве. За несколько дней река обрушила столько земли, сколько людям не срыть за месяцы. Может быть, теперь и покажутся на свет эти самые алмазы...

В ближайшее же воскресенье он взял лопату, спустился по обрыву до того слоя с ракушками, над которым больше всего колдовали геологи. Копал целый день. Но ничего стоящего так и не нашел. Попалась, правда, небольшая шестеренка из красноватого металла. Но это было совсем неинтересно.. Максимка хотел уже метнуть свою находку в воду, как вдруг еще раз вспомнил предупреждения геологов, что все трофеи из этого слоя почвы имеют возраст два миллиона лет. Вот и верь им после этого! Металлическая шестеренка двухмиллионолетней давности! Или они просто-напросто ошиблись и разыскивали алмазы совсем не в том слое? Показать им, что ли, находку?

Но когда Максимка принес ее в контору геологов, те рассмеялись.

- Что ты говоришь! Нашел шестерню в тех слоях, что мы расчищали в прошлом году в Вормалеевском обрыве? Да знаешь ли ты, что это за слои? Это слои астийской эпохи. Тогда людей и в помине не было. А шестеренка явно современная, видимо, из бронзы или... - Один из геологов взял голубоватый камень и царапнул по шестерне. - Ого! Корунд не берет.

Шестерню пустили по рукам. Геологи заговорили все разом.

- Что-то из новых сплавов. Теперь есть такие.

- А ну-ка ее алмазом. Алмаз не берет?!

- Да, материалец! Откуда она могла взяться?

- Видно, выпала с самолета, откуда иначе.

- Вот так-то, парень. Забирай свое "ископаемое".

Максимка обескураженно молчал. Смешно, конечно, было спорить с геологами. Но ведь шестерню он выкопал из самой глубины слоя. Как она могла там оказаться, если упала с самолета?

А на следующий день геологи неожиданно разыскали его:

- Слушай, парень, где твоя находка?

- Дома, в надежном месте. А что?

- Тащи ее сюда. Сейчас же! Да положи вот в эту коробку из свинца.

- Зачем?

- Зачем-зачем! Все ему знать надо. Ну да ладно, слушай. Непонятно она ведет себя, вот что. Тот корунд и алмаз, которыми ее вчера царапали, стали вдруг радиоактивными - все приборы зашкаливает. Петр Андреевич, наш старший геолог, как узнал об этом, такой разнос устроил, только держись. Он у нас, знаешь!.. Да и сами теперь видим, что самолет ни при чем. Так что принеси ее нам. Понимаешь, для дела надо, для науки.

В огороде под корнями бузины у него был тайник, в котором, кроме всего прочего, хранилась вчерашняя находка. Придя сейчас сюда и вскрыв тайник, Максимка не мог найти шестеренку. Все было в полной сохранности, точно так, как он уложил вчера, только ее не было. Он точно помнил, что положил ее с самого края, между аккумуляторной батареей и склянкой с кислотой. Он перерыл весь тайник. Перебрал все вещи. Шестерня исчезла бесследно.

Что за чертовщина! Сверху над тайником в одном месте виднелся свежий холмик земли, как это бывает над норкой крота. Но не крот же стащил шестерню! И никаких других следов. Максимка отчаялся. Что теперь делать? Как показаться на глаза геологам?

А те на другой день пришли в школу. Пришли со своим начальником. Максимка рассказал все, что произошло. Они ему не верили. Особенно горячился начальник - великан с бородой.

- Да как она в твои руки-то попала? - не отставал он, буравя Максимку взглядом.

- Да я же сказал...

- Кто тебе поверит, что ты нашел эту штуковину в глубине слоя? Сказал бы хоть: в осыпи.

- Ничего не в осыпи! - упрямо повторил Максимка. - Обрыв сейчас чистый как зеркало. И я там целую пещеру выкопал, пойдемте посмотрим.

Они пришли на место Максимкиных раскопок.

- Так ты говоришь, вытащил свою штуковину из этой норы? - спросил начальник разведки.

- Да, вот здесь, в левом углу. Вон еще и след от нее.

- Невероятно! Металлическое изделие в астийских слоях! Или парень обманывает нас, или я брежу.

- К чему такие страсти, - возразил старший геолог Крайнов, спокойно раскуривая папиросу. - Шестерня могла завалиться в глубокую трещину, мог ее переместить мощный подземный водоток.

Начальник шумно вздохнул:

- Почти что исключено. Но если нет другого объяснения... А в общем, хватит возиться с этой шарадой. Поехали!

- Ты езжай, Лукич, а я тут кое-что посмотрю.

- Что ты здесь еще не видел?

- Хочу проверить кое-что.

- Ну как знаешь. - Начальник поднялся к машине, и через минуту его "козлик" скрылся из глаз.

Тогда Крайнов притушил папиросу и, взяв молоток, начал копаться в Максимкиной "выработке". Наконец он сел на кучу земли и снова закурил.

- Н-да, задал ты задачу!

- Так разве я знал...

- А теперь знаешь, почему все так всполошились?

- Теперь начинаю немного понимать.

- Немного? А надо, чтобы хорошо понял. Ты слышал, конечно, что всю историю Земли геологи делят на периоды - кембрийский, силурийский и так далее?

- Это мы проходили.

- Отлично! Значит, ты представляешь, что мы с тобой живем в четвертичном периоде, а до этого был третичный?

Максимка кивнул.

- Так вот, все, что лежит над этим обрывом, ну хотя бы пески, на которых построен кордон, образовалось в наше четвертичное время. А те глины, что выходят на берегу озера, стало быть, ниже обрыва, они уже третичные.

- А как же сам обрыв, третичный или четвертичный?

- С самим обрывом сложнее. Весь этот береговой уступ, точнее породы, из которых он состоит, возникли в астийскую эпоху - время, как бы пограничное между третичным и четвертичным. Поэтому геологи до сих пор не договорились, куда его лучше отнести. А время это было интересное. Именно тогда обрушилось на Землю первое великое оледенение. И было это около двух миллионов лет назад...