Дэвид Вебер - Космическая станция Василиск

Погруженная в свои мысли, Виктория проследовала через ворота для прибывающих в главный вестибюль, отыскала нужный указатель и налегке двинулась к туннелям для персонала. Все ее скудные пожитки доставили грузовым рейсом еще утром, причем пока она собиралась, ее только-только уложенный чемодан уволокли стюарды Ускоренных-Тактических Курсов.

Вызвав туннельную капсулу, женщина нахмурилась. Вся эта спешка, связанная с ее прибытием к месту службы, не в характере флотских. Те предпочитают следовать установленному порядку. О своем назначении на "Соколиное Крыло" она знала за два месяца до отправления. На сей раз Викторию буквально выдернули с выпускной церемонии УТК (* Ускоренные Тактические Курсы ) и, ни о чем не предупредив, отволокли в кабинет адмирала Курвуазье. Прибыла капсула, и Харрингтон шагнула внутрь, все еще хмурясь и слегка потирая кончик носа. Нимиц приподнял подбородок с верхушки берета и куснул хозяйкино ухо, укоризненно его при этом дернув. Таким образом кот поступал в тех - увы, нередких - случаях, когда его спутница нервничала. Виктория в ответ щелкнула зубами и принялась чесать зверю грудку, однако ничуть не успокоилась, и Нимиц огорченно вздохнул.

Ей до зарезу хотелось узнать, почему Курвуазье так быстро спровадил ее из кабинета и отправил к месту нового назначения. Вне всякого сомнения, это было сделано не без умысла. Адмирал напоминал не то херувима, не то гномика, с ласковым личиком и склонностью к постановке дьявольски сложных тактических задач. Харрингтон знала его чуть не всю жизнь. Будучи ее инструктором по тактике на четвертом курсе, он распознал в ней врожденный талант и сумел отшлифовать его, добившись умения действовать по своей воле, а не дожидаться, пока страх или отчаяние случайно натолкнут на правильное решение. Пока прочие преподаватели беспокоились по поводу ее низких оценок по математике, Курвуазье тратил на индивидуальные занятия с Викторией десятки часов и, если уж говорить правду, спас ее карьеру еще до того, как та началась. Но на сей раз адмирал вел себя весьма уклончиво. Харрингтон не сомневалась в искренности поздравлений и удовлетворенной гордости своего учителя, но никак не могла отделаться от ощущения странной недосказанности. Спешка объяснялась якобы исключительно необходимостью ее присутствия на "Гефесте", дабы неотлучно наблюдать за новым кораблем в процессе переоборудования для предстоящих флотских учений. Странно, ведь на самом деле боевой корабль Флота Ее Величества "Бесстрашный" - всего-навсего один из многочисленных легких крейсеров. Как-то не укладывается в голове, что отсутствие капитана Харрингтон серьезно повлияет на баланс сил в военных играх, планируемых для всего Флота Метрополии!

Нет, определенно что-то затевалось. Виктория отчаянно жалела, что перед посадкой на шаттл не успела получить полную информацию. Но, по крайней мере, у нее не осталось и времени сходить с ума от беспокойства, как перед отправкой на "Соколиное Крыло", - ну а ее будущий старпом, лейтенант-коммандер Маккеон, прослуживший на "Бесстрашном" почти два года, наверняка сможет ввести своего нового командира в курс дела относительно таинственного переоборудования.

Женщина набрала код пункта назначения на маршрутном пульте, поставила портфель и расслабилась, когда аппарат рванулся вперед по антигравитационному туннелю. Несмотря на предельную скорость (порядка семисот километров в час), поездка занимала более пятнадцати минут - при условии, если пассажиру повезет и в пути не случится остановок.

Время от времени один сектор гравигенераторов перебрасывал капсулу другому, и тогда слабая вибрация палубы под ногами изменяла ритм. Немногие сумели бы это заметить, но для Виктории мелкая дрожь давно стала частью мира, едва ли не более реального, чем бездонная синева небес и прохладные ветры ее детства или биение сердца. Дрожь эта была одним из бесчисленных мельчайших раздражителей, мгновенно и исчерпывающе сообщавших обо всем, происходящем вокруг.

Отогнав прочь мысли об уклончивых адмиралах и прочих загадках, Харрингтон уставилась было на электронную карту, где курсор обозначал перемещение аппарата по туннелям, но замерла, в удивлении заметив краем глаза свое отражение в полированной стене капсулы.

Лицу, смотревшему на нее из темного стекла, следовало бы выглядеть иначе, отражая происшедшие в судьбе хозяйки монументальные изменения, а оно не отражало. Оно по-прежнему представляло собой набор остро очерченных плоскостей и углов (над всеми главенствовал прямой патрицианский нос, который, по ее мнению, был единственной относительно патрицианской чертой в ее внешности) и не носило ни малейшего следа косметики. Некогда Виктории сказали, что ее лицу присуща "суровая элегантность". Она не была в этом уверена, но данная концепция показалась ей куда лучше ужасного "Надо же, какой у нее здоровый вид! ". Не то чтобы определение "здоровый" не соответствовало истине, но Викторию оно вгоняло в тоску. Благодаря почти полуторной гравитации ее родной планеты и суровому режиму тренировок она выглядела в черно-золотом мундире Королевского Флота Мантикоры нарядно и солидно, и это, критически подумала Виктория, было лучшее, что она могла сказать о своей внешности.

Большинство флотских дам-офицеров предпочитали следовать последнему крику планетарной моды: длинные волосы, обычно замысловато подстриженные и уложенные, - но Харрингтон давным-давно решила, что не имеет смысла изображагь нечто, чем ты не являешься. Практичная прическа без претензий на модные изыски - в самый раз. Коротко подстриженные волосы не мешали под шлемом скафандра и в состоянии невесомости. Правда, эти двухсантиметровые прядки упрямо старались завиться, но ни блондинкой, ни рыжей, ни даже брюнеткой назвать ее было нельзя Всего лишь весьма практичный, неброский темно-каштановый цвет. Глаза были еще темнее, и Виктории всегда казалось, что намек на миндалевидный разрез, унаследованный ею от матери, заставляет их выглядеть неуместно на ее костистом лице - как если бы их добавили задним числом. Темный блеск глаз делал бледное лицо еще более бледным, а подбородок казался слишком массивным на фоне твердой линии рта. Нет, в который раз решила она, с ее лицом вполне можно примириться, терпимое такое лицо, но бессмысленно воображать, что кто-то когда-то заподозрит его в лучезарной красоте... ну и черт с ним.

Виктория улыбнулась, и отражение улыбнулось в ответ. Чувство восторга нахлынуло снова, вытеснив все заботы, и она почувствовала, как опять, помимо воли, становится похожа на ребенка, завладевшего мешком с новогодними подарками. Харрингтон твердо решила настроиться на серьезный лад и заставить себя весь остаток пути думать о задании. Командир обязан выглядеть спокойным и собранным.